— Ты понял, где я живу?
«Да. Но зачем ты ушла из башни?»
— Зимой мы там околели бы.
«Тепло — хорошо. Только держи окошко приоткрытым, я приду вечером!»
И исчез в тенях. Полосатый — очень практичная окраска.
Следующий день пронёсся в хлопотах. Во-первых, оказалось, что учащиеся сами должны покупать тетради и прочие принадлежности, для учения потребные. А денег после обзаведения ботинками у меня осталось с гулькин нос. А во-вторых, мне надо было срочно обежать окрестности в надежде, что где-нибудь найдётся подработка для умелой расторопной девицы, то есть меня.
Ален увязался следом. Я засмеялась:
— Хочешь узнать на всякий случай, как прожить без родительских денег?
Парень хмыкнул:
— Просто. В любом городишке, где бывают засухи, меня с руками оторвут.
— Гм, а не знаешь случайно места, где скучают по пожарам? — отозвалась я.
— Давай работать в паре. Ты поджигаешь, я тушу. Награду пополам!
Понятно, ничего такого делать мы не стали бы даже за гору золота, но валять дурака и зубоскалить было жутко весело. Вообще, давно мне не было так легко, как с этим парнем.
Между тем мы уже обошли несколько улиц, а ничего подходящего для подработки не попадалось. Я было воспрянула духом, увидев книжный магазин. Вот если бы удалось стать тут помощницей! Владелец, пожилой господин в очках и запылённых нарукавниках, долго меня рассматривал, спросил, могу ли я составить каталог и рассортировать книги. Я бестрепетно ответила, что могу. Потом добавила, что умею читать на древнеферейском — сказать «знаю древнеферейский» язык не повернулся. Может, дело бы и сладилось, но тут в магазин заглянула жена книготорговца, смерила меня холодным взглядом — и зарубила инициативу на корню. Промямлив, что подумает, хозяин смущённо отвернулся.
Ален сочувственно вздохнул и предложил перекусить в ресторанчике под названием «Трость и свеча», который располагался в соседнем переулке. Место оказалось симпатичным — полуподвальчик со столами тёмного дерева в нишах, вот только выяснилось, что прислуга тут не нужна. А нужна певица, выступать по вечерам.
Ну, я как-то пела. Выходило вроде бы неплохо. Но вряд ли мой репертуар сгодится здесь. Хотя «Плачет соловей по розе» может подойти, баллада нежная и мелодичная.
— Ты умеешь играть, — бросила взгляд на приступок у стены, где стоял клавесин, — вот на нём?
— Ну, в принципе богатых детишек такому учат, — хихикнул Ален.
— «Соловей и роза» знаешь? Сможешь подыграть?
— Попробуем? Не побьют же нас за музыку? — ему явно было весело.
— Давай.
Я прокашлялась, секунду постояла с закрытыми глазами — и запела. Главным, как мне представлялось, было не стараться кричать как можно громче или вкладывать надрыв. Лучше мелодичный негромкий голос, который вплетается в окружающий шум естественно, как лепет и плеск ручья.