Сознание мутнело. Какие-то обрывки мыслей, перемешанных с непонятными образами, мелькающими в ослепительном круговороте сливающихся картинок. Призрачная рука Авейру не дает забыть себя. Тень в ужасе сжимается, пытаясь укрыться от всевидящих льдистых глаз, похожих на два смертельных водоворота. Что-то внутри со звоном обрывается, точно лопнула натянутая струна. И оглушительный крик Авейру уносит в пустоту.
Все явно пошло не так. Перед глазами обеспокоенное лицо Олли. Неужели эта мегера способна испытывать хоть какие-то чувства?
Лоб холодный и мокрый. Голова раскалывается так, что страшно пошевелиться. На потолке — знакомая лепнина академического лазарета.
— Хвала Триединой, пришла в себя! — воскликнула магистр, но спустя мгновение вернула на лицо привычную маску невозмутимости. — Вы знаете, что на вас воздействовали ментальной магией? — требовательно спросила она. — Быть может, вы видели что-то? Какие-то вспышки, странные образы?
— Нет, — ответила Ивари, подивившись, как хрипло прозвучал ее голос. — Ничего не помню. Голова болит…
У целительницы знакомое лицо. Графиня уже видела ее раньше — после первой тренировки по боевым искусствам. Настойчивые руки влили в рот какое-то омерзительное на вкус зелье. От горечи Ивари закашлялась и в который раз прокляла академию с ее безумными экспериментами над людьми.
Но стоило признать, лечили тут хорошо. Уже спустя несколько минут боль начала потихоньку отступать.
— Так вот, вам следует знать, — продолжала Олли, которой, видимо, было совсем невдомек, что сейчас не самое лучшее время для разговоров. — Это не наша вина. На вас воздействовали. По всей видимости, это было давно. И сегодня мы снимали вовсе не врожденный ментальный блок, а нечто, созданное искусственно и намеренно.
Ивари не совсем понимала, что бы это могло значить, но по тону магистра становилось ясно: такой поворот ее сильно возмущает. Взгляд старухи смягчился и стал каким-то… сочувственным. Совсем немного.
— Вам нужно поберечь себя. Головные боли, обмороки… Придется какое-то время потерпеть. Такие вещи не проходят бесследно. Думаю, даже с лекарствами вы будете иногда улавливать сильные эмоции окружающих. Постарайтесь их хотя бы не вызывать.
— Это надолго? — в ужасе спросила Ивари, представляя, как бесконечно глотает вонючие зелья, чтобы ненароком не свалиться без чувств.
— Полагаю, недели три-четыре, не меньше, — утешила Олли и поднялась с кресла. — И, пожалуйста, попытайтесь вспомнить, не контактировали ли вы с менталистами. Может быть, в детстве?
Перед глазами возник образ Ревала. Но он же не маг разума!