Ей не приходило в голову, что испытания для тех, кто решил посвятить себя ремеслу, а именно ремеслом, а ничем иным магия и являлась, представляют собой подобный ужас. Казалось, эти трухлявые пни с нечеловечески умными, выгоревшими от прожитых лет глазами хотят заглянуть ей прямо в душу. Это вызывало в ней беспокойство и даже какой-то абсолютно иррациональный животный страх.
Ненароком вспомнилось, что у семьи Фриман, к которой она когда-то принадлежала, был свой особый дар, по которому ее прямо сейчас могут легко раскрыть. И бежать ей уже некуда, не поможет. О боги, зачем она послушала Фитоль!
А потом они заговорили, и заговорили так, будто ее, Ивари, здесь вообще нет:
— А это было бы неплохим решением, — задумчиво произнес старик с водянистыми глазами. — Что вы думаете, господин видящий?
— Я вижу, что колесо повернулось. Прямые пути исчезли, но даже эта извилистая дорога приведет к нужному результату.
О чем они говорят? Какие колеса?
Ивари хотела было привлечь к себе внимание вежливым покашливанием, но видящий слишком пугал ее. Она старалась отвести взгляд и не смотреть в эти страшные глаза, покрытые туманной белой пеленой.
«Да он слепой!» — внезапно поняла Ивари и сама поразилась своей догадке.
Еще ни разу ей не доводилось видеть увечных людей. Целители не зря ели свой хлеб. Может, где-то и были такие вот несчастные, но видеть слепца здесь, в самом сердце магической академии, да еще и на экзамене? Неудивительно, что тут никто учиться не хочет. Какое пятно для репутации учебного заведения!
Однако в остальном старички выглядели скучно и благообразно, так, как и полагается: вели унылые непонятные речи, слава богам, хоть свои болячки не обсуждали. Самый молодой из них вдруг прервал беседу и с улыбкой посмотрел на Ивари. На мгновение ей показалось, что в голове закопошились гадкие черви, но это ощущение быстро исчезло, однако неприятное давление никуда не делось.
От удивления и возмущения девушка прикрыла рот рукой: менталист! Он же ее мысли про экзаменаторов наверняка увидел! Вон как коварно ухмыляется!
— Господа, не будем заставлять сеньориту скучать, — мягко произнес менталист. — Мы знаем, по какой причине вы к нам пожаловали, и наши обсуждения касаются вашего дальнейшего выбора.
Ивари с облегчением вздохнула — скоро этот балаган закончится — и постаралась думать о бабочках, желтых бабочках, которых нянюшка вышила на ее ночной сорочке.
О Триединая, она думает о ночной сорочке в присутствии мужчины, пусть он ей и в дедушки годится. Как же неприлично! Ивари зарделась от смущения, а старичок рассмеялся: