Флер, ломая руки, стояла и с тревогой наблюдала за их поспешными сборами, ее красивое лицо выражало растерянность.
– Я ни на что не гожусь, – пробормотала она. – Как бы я хотела отправиться с вами! – Она порывисто поцеловала Жанну и Габриэля в щеку. – Я знаю, Господь сохранит вас обоих, – сказала она на прощание.
Жанна с Габриэлем пешком перешли Орлеанский мост. Когда они вошли в палатку капитана на противоположном берегу Луары, то застали Дюнуа, Ла Гира, Жиля де Рэ и еще нескольких человек за жарким спором.
– Что происходит? – строго спросила Жанна.
– Раздери нас черт, если бы мы знали, – ответил Ла Гир.
– Не ругайся, – оборвала его Жанна, но без злости или раздражения и перевела взгляд на Орлеанского бастарда.
– Они строем двигаются на запад, – сказал Дюнуа. – Возможно, планируют объединить силы и нанести решающий удар…
Габриэль знал, что обе стороны за два дня потеряли многих людей. Одна атака может унести еще несколько сот, и тогда англичане могут одержать верх.
– Сегодня воскресенье, – сказала Жанна. – И я говорю, что мы не будем нападать первыми.
– Что? – возмутился де Рэ. – Если мы пустимся за ними прямо сейчас…
– Нет! – выкрикнула Жанна. – Бастард, ты говоришь, они идут строем?
В этот момент один из рыцарей Дюнуа засунул голову в палатку.
– Сеньор, они здесь, но они не атакуют, – сообщил он.
Все как один бросились из палатки, чтобы посмотреть собственными глазами. Рыцарь сказал правду. Англичане подошли достаточно близко – настолько, что можно было разглядеть их лица, и они продолжали прибывать.
– Выстраиваются для битвы, – пробормотал Ла Гир, и все с ним согласились.
– Давайте и мы их встретим таким же образом, – сказала Жанна. – Бастард, выстраивай солдат точно так же. Всех выстраивай. Первыми мы нападать не будем, но скажите солдатам, что, если англичане атакуют нас в воскресенье, мы будем сражаться с благословением Отца Небесного. А если же англичане решат уйти, они уйдут с миром, с благословением Бога.
«Жутковато, – подумал Габриэль, – видеть врага так близко и в таком несметном количестве и к тому же в бездействии». Его сердце колотилось, когда он вскочил в седло и пустил коня рысью, чтобы не отставать от Жанны, выехавшей в открытое поле. У них за спиной выстраивалась французская армия и ополченцы.
Прошел час, и все это время слышен было лишь топот копыт и лязг доспехов. И вдруг один из предводителей англичан нарушил линию и неспешным шагом выехал вперед.
– Это Толбот, – процедил Дюнуа, направляя коня навстречу английскому полководцу.
– Остановись, бастард, – окликнула его Жанна, – поеду я. – Она оглянулась на Габриэля и покачала головой, приказывая тем самым не сопровождать ее.