– Она тебе не сообщала… – начал Габриэль.
– Жанна тебе не говорила… – одновременно с ним заговорила Флер.
Они печально улыбнулись, посмотрели друг на друга и расплакались.
– Габриэль, как ты думаешь, чем все это закончится?
– Не знаю, – честно ответил юноша. – Пьер хочет увезти ее домой.
Жан, старший брат, уже уехал, но Пьер от самого Блуа оставался подле сестры. Он не понимал ее так хорошо, как Габриэль или Флер, но любил ее, и Габриэль был рад, что Пьер рядом.
– Ты… ты думаешь, голоса оставили ее? – едва слышно спросила Флер, глядя на него широко раскрытыми глазами.
Габриэль молчал. Он боялся спрашивать Жанну об этом.
– Мне не важно, что она делает, куда она идет, – наконец заговорил Габриэль. – Я буду там, где она.
– И я тоже. Всегда. – Глаза Флер наполнились слезами. – Я просто хочу, чтобы она перестала страдать. Король неправильно с ней поступает!
– Король делает то, что должен делать король, а я – то, что должна делать я, – раздался у них за спиной голос Жанны. – И вы, моя Тень и мой Цветок, делаете то, что должны делать вы, и только вы. Мы все исполняем волю Господа.
Глаза у Жанны были красными и распухшими от слез, но сейчас она уже не плакала.
– Мне нужно с каждым из вас поговорить, – сказала Жанна, отводя Флер в сторону.
Габриэль отвернулся, чтобы не мешать их уединению, на сердце у него было тяжело. Вскоре он почувствовал легкое прикосновение.
Он повернулся и впервые осознал, какая Жанна маленькая. Все, что она делала, что ее окружало, было таким огромным – ее свет, ее внутренняя сила, тепло ее сердца, живость ее лица. Сейчас он видел перед собой невысокую юную девушку, печальную и тихую.
– Мой Свидетель, – сказала Жанна, и по спине Габриэля пробежал холодок. Он был ее свидетелем и ее тенью и недоумевал, почему сейчас она выбрала именно это прозвище. – Ты помнишь, что сказал мне, когда я в первый раз рассказала тебе о моих голосах?
Кровь застыла у него в жилах, горло перехватило, он не мог выдавить ни слова и только кивнул.
«Позволь мне навсегда остаться с тобой. На веки вечные».
– Я тебе тогда ответила, что не могу этого обещать, – продолжала Жанна.
– И я сказал: «Прошу, позволь мне следовать за тобой столько, сколько это возможно», – глухо выдавил Габриэль.
– Ты будешь моим Свидетелем столько, сколько отпущено. И это время истекает. Я хочу, чтобы ты мне пообещал: когда я попрошу тебя уйти, ты послушно выполнишь мою просьбу. Что бы ни случилось.
– Жанна, я не могу тебя покинуть! Пожалуйста, не проси меня об этом! – Его голос сломался и задрожал, но он не стыдился этого. Он взял ее руки и прильнул к ним, чувствуя каждую косточку: какой хрупкой она была, несмотря на свет, от нее исходивший.