– Это святые – архангел Михаил, святая Екатерина и святая Маргарита. Первым ко мне обратился архангел Михаил, – без промедления ответила Жанна.
– Расскажи мне об архангеле Михаиле, – менторским тоном потребовал Кошон, обводя толпу понимающим взглядом.
– Он явился мне в саду моего отца, когда мне было тринадцать лет, – ответила Жанна. Габриэль слушал, как она рассказывала незнакомому человеку, ее заклятому врагу, то, о чем ему несколько лет назад сообщила проникновенным шепотом. – Я видела его своими собственными глазами так, как вижу сейчас вас.
Губы Кошона скривились в жесткой улыбке, и он снова обвел взглядом толпу.
– Как выглядел архангел Михаил, когда явился тебе? Он был… обнаженным?
Толпа гневно вздохнула. Жанна удивленно посмотрела на Кошона:
– Вы думаете, Отец Небесный не имеет возможности одеть своих святых?
Толпа покатилась со смеху, и Жанна улыбнулась, но лицо Кошона исказила злая гримаса.
– У него были волосы? – настойчиво продолжал он.
– О, это особенно важный вопрос, – парировала Жанна, и толпа снова взорвалась смехом.
– Отвечай! – рявкнул Кошон.
– А почему они должны быть сострижены?
Кошон некоторое время молчал, стараясь взять себя в руки.
– Ты утверждаешь, что голоса предупреждают тебя о событиях и дают указания. Было ли тебе откровение о побеге во время заключения?
– Да, действительно, мои голоса обещали мне избавиться от плена, но мне неизвестен день и час этого события. Они также велели мне смело держать свое лицо и благочестие.
Флер так сильно стиснула руку Габриэля, что ему послышался хруст собственных костей. Но ему было на это наплевать. Голоса Жанны сказали ей, что она сбежит!
– Почему ты выпрыгнула из окна башни в Боревуаре? – потребовал нового ответа Кошон. – С высоты почти двадцати метров? Ты намеревалась совершить смертный грех и прервать жизнь, дарованную тебе Богом?
«Прыжок веры, – подумал Габриэль, и голова у него закружилась. – Жанна пыталась сбежать, совершив прыжок веры, которому ее научили ассасины». Вспомнив о них, юноша почувствовал приступ злости.
– Я знала наверняка, что меня передадут англичанам, но выпрыгнула из окна не от отчаяния, а в надежде спасти свое тело и послужить добрым людям, которые нуждаются в моей помощи. Потом я исповедалась и попросила у Отца Небесного прощения за содеянное.
– На тебя наложили епитимью?
– Повреждения моего тела при падении и стали для меня епитимьей! – парировала Жанна, чем вызвала у Флер слабую улыбку.
– Твои голоса посылали тебя в самое сердце Франции?
– Я сделала это по велению Отца Небесного. Я все делала по Его велению.