«Он без труда убьет меня, стоит ему лишь протянуть руку в приветственном жесте», – подумал Габриэль. И тут же почувствовал, что хочет иметь такой же клинок – изящный, остро заточенный, смертельно опасный. И он точно знал, что, не раздумывая, поразит им любого, кто попытается обидеть Жанну.
Габриэль отвел взгляд от клинка и спросил:
– Где мы?
– Это донжон форта Кудре, – ответил де Мец.
– Меня бы здесь нашли, – усмехнулся Габриэль. – Я бы крикнул в окно.
– Крикнул… если бы я не всадил клинок в твое горло, – усмехнулся в ответ Жан и как ни в чем не бывало продолжил: – Но где бы тебя уж точно не нашли, так это в тайном переходе, который ведет отсюда в Мельничную башню.
Габриэль побледнел. Эти люди не раздают пустых угроз.
– Кто был тот, что говорил шепотом? – насколько мог спокойно спросил юноша.
– Придет время – узнаешь. Чем меньше ассасинов ты знаешь, тем меньше вероятность того, что ты сможешь нас предать.
– Я вас не предам, пока вы защищаете Жанну.
– Ты еще не знаешь, какими нежными методами умеют убеждать наши враги, – мрачно произнес де Мец. – Кстати, знаешь, кто томился здесь в заключении?
– Тамплиеры? В Шиноне?
– Я не сказал «в Шиноне», я сказал «здесь». Их Великий магистр Жак де Моле, а с ним еще трое высокопоставленных тамплиеров. – Де Мец показал рукой на надписи на стене. – Мне было интересно, сможешь ли ты их увидеть или почувствовать, что они есть. Ассасины – люди, похожие на тебя, – способны видеть и чувствовать то, что недоступно другим. В нашем братстве эту способность называют орлиным зрением. Эти надписи – своего рода послание, и сделаны они не ради развлечения. Тамплиеры никогда не тратят свою энергию понапрасну.
Габриэль повернул голову и посмотрел на надписи. Они показались ему какой-то тарабарщиной. Бессвязный набор латинских слов. Он не умел читать по-латыни, но узнать язык мог. Слова перемежались с рисунками – кресты, воздетые вверх руки, солнце, довольно неровно выбитое, мало похожее на круг, больше – на перевернутую каплю слезы или… крови. Лучи этого солнца касались выбитого в профиль лица. Были еще какие-то фигуры – одни в капюшонах, другие можно было принять за ангелов.
– Судя по этим рисункам, трудно назвать тамплиеров великими художниками, – беспечно бросил Габриэль.
– Среди тамплиеров были великие художники, – сказал де Мец. – Но согласен, Жак де Моле не из их числа. Тебя ничто не поражает в этих письменах? Ничто не притягивает твоего внимания?
Габриэлю очень хотелось порадовать де Меца, пусть ассасин почувствует удовлетворение оттого, что тренирует и обучает его. И юноша изучал рисунки во все глаза. Наконец он вздохнул. Письмена, несомненно, были кодом, но он не мог его расшифровать. Две шестиконечные звезды, три круга, крест-накрест пересеченные линиями. Геральдическая лилия. Что-то похожее на сердце, пронзенное стрелой. Рядом с воздетыми руками еще одно похожее сердце.