Роман открыл дверцы шкафа. Справа – гардеробная с вещами хозяйки и холодильник с напитками. Слева – что-то типа склада, где были аккуратными стопками составлены картины, дожидающиеся своего часа на продажу. Во всем просматривался железный порядок.
Звякнул колокольчик, в галерею кто-то вошел. Роман посмотрел в боковое окно-зеркало, прозрачное со стороны офиса. Парень и девушка, по виду – студенты. Одеты просто, но в одежде известных марок, что выдавало их не бедное происхождение. На руке у парня – хронометр «Longines». Они вошли в обнимку и застыли перед портретом обнаженной.
– Похоже, ее писали в анатомическом музее, – громко сказал парень.
Девушка прыснула, после чего парочка, явно не принадлежащая к тем, кто следил за Мартой, двинулась в глубь галереи. Судя по шутке, студенты-медики, решил Роман, теряя к ним интерес.
К молодым людям с медовой улыбкой подкатил шелковый господин, замахал бескостными руками. Марта наметанным глазом оглядела клиентов и направилась наконец к офису.
– Хорошо идет торговля? – спросил Роман, когда она вошла и закрыла дверь.
– Не жалуюсь, – сухо ответила Марта.
Она прошла в угол и села за свой рабочий стол, как бы сразу давая понять, кто здесь хозяин положения.
– У вас один продавец? – спросил Роман, наблюдая за действиями шелкового господина, который делал пассы перед одной из картин, расписывая ее достоинства.
Молодые люди, как очарованные, слушали его с открытыми ртами.
– Продавцы у вас в России, – отрезала Марта. – Это мой помощник и отчасти компаньон.
– Как его зовут?
– Жак Ланглуа.
– Вы живете с ним?
Марта сверкнула глазами, но сдержалась.
– Нет, я с ним не живу. Зачем вы об этом спрашиваете?
– Марта, ваша личная жизнь мне безразлична. Я лишь хочу очертить круг тех, кто может быть для вас опасен.
– Жак? Опасен? – засмеялась Марта.
Смех у нее был мелодичный, юный, как будто ей не принадлежащий. И – едва заметные ямочки на щеках. Трудно не поддаться очарованию такого смеха и не натворить глупостей.
Роман сурово ждал, хотя внутри у него что-то словно подтаяло и потекло от этих удивительных звуков.
Отсмеявшись, Марта покачала головой:
– Даже не думайте в этом направлении. Жак – добрейшее существо. Он работает со мной вот уже пять лет и ни разу ничего такого я за ним не заметила. И он не интересуется женщинами.
– Но вы сказали, он ваш компаньон, – возразил Роман.
– Да. Ну и что?
– Возможно, он сам хотел бы стать владельцем галереи и с этой целью предпринимает кой-какие небезопасные для вас шаги?
– Оставьте Жака в покое, – приказала Марта. – Это пятидесятилетний ребенок, который влюблен в искусство и не способен обидеть мухи. Да, он входит на паях в некоторые мои расходы, но скорее из желания мне помочь, нежели из корыстных побуждений. К тому же, если бы он хотел открыть галерею, он давно бы это сделал без всяких проблем.