И тут же облегченно выдохнула. Комната была пуста.
Дверь за собой прикрыла, под вздохи любопытствующих, и все с тем же гордым видом. Нечего таращиться. И чего это они пугали и глаза закатывали? Комната как комната — небольшая прямоугольная, пара кроватей, стол, две тумбы, шкаф один, и дверь в ванную комнату. Пол стены занимало окно с серыми занавесками, выглядевшими уныло и безрадостно в тоне с блеклыми бежевыми стенами.
Баз проплыл к одной из тумбочек, распахнул, указывая на стопки книг на полке, там же тетради, парочка перьев и бутылочка с чернилами.
Вот и чудно! Ломать голову где достать канцелярию мне и правда не придётся. Но ведь кроме ручек и тетрадей мне нужно и…
— Ваши вещи! — рявкнули мне прямо в ухо настолько громко, что я подпрыгнула на месте от неожиданности.
Рядом стояло и смотрело нагло и довольно, моё жуткое личное чудовище. Я от удивление чуть рот не раскрыла. Вовремя захлопнула, чтобы не показаться глупой. Баз умел разговаривать! За все время пока мы шли, он не сказал ни слова.
— Расписание! — провозгласил растянул рот в ухмылочке, сунул мне в руку помятый листок. И не прощаясь ушел в стену.
— Что б тебя к нечистым занесло! — послала я ему злостное послание в след.
Швырнула расписание на стол. Скинула пыльные туфли и забралась с ногами на кровать. Теперь можно было спокойно обдумать собственно положение. Выходило оно совсем безрадостным. Ножик по словам ректора уже однозначно у стражей, и отпечатки мои выходит тоже… А как же отпечатки убийцы? И вообще, зачем он мне его сунул? Наверное, это самый простой вопрос, чтобы глаза дозорным отвести. Они превосходные ищейки, по следу пошли. Вот только ножичек-то в моих руках к тому времени был. И это я оттуда бежала пятками сверкая, и они меня в лицо видели, и на месте преступления с этим самым ножичком. Прав, ректор Риган, у меня паталогическое умение оказываться в ненужном месте в ненужное время. И брать из чужих рук ненужные предметы.
Я отчаянно попыталась вспомнить убийцу.
Вот я стою, он несется на меня, я мысленно прощаюсь с жизнью. Рука, сующая мне нож… Она в перчатке? Или?.. Ничего не вспоминалось. От переживаний я не могла вспомнить ничего кроме пугающих желтых глаз с тонкой чертой посередине. Как у змеи. И сам он как змея — юркий, быстрый. Я веки прикрыла, в висках стучали секунды. И никаких воспоминаний способных хоть как-то разъяснить ситуацию.
Пустота.
И горечь.
Сколько времени мне придётся провести в институте? И сможет ли ректор мне помочь? А станет ли?
Захотелось просто по девичьи расплакаться, так чтобы навзрыд, что бы вытирать распухший нос кулаком, и вполне возможно, что это поможет, ну хотя бы на чуть-чуть.