— Леди, вам плохо?
Лиловые нити оборвались, сила метнулась назад к парочке. Зато лиловые нити тут же направились к тому, кто был ближе, чей голос я услышала.
— Леди?
Только не это! Детский девичий голосок.
Жар обжег затылок.
— Уходите! — прохрипела я неузнаваемым голосом.
— Леди, вам плохо?
Да ей что, не понятно!
Вскочила рывком, оборачиваясь.
Девчонка лет семи. Не больше. Стояла и смотрела на меня огромными серыми глазами. Платье цветное, пара косичек. Лиловые разводы обвивали тельце.
— Что с вами леди?
Я жадно смотрела на неё.
Лиловые нити потянулись от девочки ко мне. Желанные, просящие поглотить их, успокоить боль и жар внутри моего многострадального тела. «Нет! Нет! Она же совсем ребенок!» — зашептала я, всхлипывая. — Уходи, малышка, — попросила умоляюще-сдавленным голосом. Амулет плотно обхватил шею, удушая, я вцепилась в него пальцами. — Уходи!
Она нахмурилась. Тонкие морщинки нарисовались на детском личике.
— А мне один друг всегда говорит, что людям нужно помогать…
Какая упертая девочка. У меня зубы от напряжения заскрипели.
— А я не человек, — прошептала сдавленно, по щекам покатились слезы, от боли, от осознания невозможности противиться самой себе.
Девочка руки в карманы юбки сунула. И сделала очень умное лицо.
— Особенно не людям. Мой друг говорит, что они зачастую просто ничего не понимают и потому сами себе помочь не могут.
— Уходи, пожалуйста, — я рыдала, ловя и притягивая к себе лиловые нити, пытаясь поймать их непослушными губами.
Всё! Амулет туго перетянул горло, я не могла больше дышать. А лиловые волны потекли в полураскрытый не в состоянии вдыхать рот.
— Нет! — четко и громко ответила девочка. А я больше ничего не могла ни сказать, ни сделать. Я… я…
— Кай! — детский визг, разрывающий мне слух.
Откуда он появился я не видела. Только вдруг возник перед затухающим взором темный худой силуэт в сером плаще, лицо спрятано под капюшоном.
— Сатарип рамори, тарамиро налор, тахнорим! — голос пел, заставлял затухать лиловые разводы, затихала боль, жар отступал. — Ромари варимор нарилод ист сит хорим!
Амулет расслабил хватку, давая сделать свистящий, болезненный вдох. Легкие задрожали от внезапно поступившего воздуха. Я загребла ладонями землю, судорожно ловя ртом жизнь. Перед глазами замелькали цветные блики.
— Сами дойти до комнаты сможете? — мужской голос, пронизывающий холодом.
Я, медленно приходя в себя, кивнула.
— Вам повезло, что мы с Корой рядом оказались.
— Спа-па-си-бо…— меня едва ли было слышно.
— Учитесь держать в руках свою суть, — прошелестело из-под капюшона. — Иначе в следующий раз я могу сотворить совсем другое заклятие, — разящие глухой суровостью слова. И добавил совсем тихо, но так, что у меня в мозгу зазвенело: — Оно убьет тебя, суккуб.