- Я тебя ненавижу, Фирсов!
Обмер. Миг, дабы прожевать очередной залп ярости, и тотчас дерзко сплюнул:
- А ты ведь тоже… Фирсова! – с отвращением.
- Да будь проклят тот день, когда мать решила мне дать... эту злое**чую фамилию! И ты вместе с ним, мусорИла вшивая!
***
Это был последний шанс. Последний реальный шанс для нас с Киселем.
И пусть я окончательно надену себе петлю на шею и вздерну себя, но его использовать - я обязана.
Однако... судя по реакции, как тот торопился со мной встретиться, как брал трубку... или отвечал на смс, эта петля и так уже (с той ночи) была наброшена мне на шею и затянута сполна. Видимо, новости хорошо дошли до него, и без моего участия. И то, что я вновь ношусь с Киселевым, сыграло свою роль, как то и ожидалось: предатель... Я - предатель.
Что ж, осталось лишь выбить табурет из-под ног.
В офисе было не продраться сквозь сплоченную толпу сотрудников, да и не поговорить откровенно на подобные темы, а потому... Отчаянное, дерзкое, в моем духе.
С*ка, пятница. И, казалось, любой ушлепок знал, что эта свора красиво так зависает сейчас в бане.
Пролететь мимо ресепшена, да в "банкетный зал". Тщетно: одни девки.
Гневное, уверенное, борзое на овец:
- КУЗНЕЦОВ, Б***Ь, ГДЕ?!
Оторопели те, испуганные. И лишь одна осмелилась пальцем ткнуть в сторону второй двери.
Влететь в душевую - пусто, рвануть деревянное полотно парилки.
Зайти внутрь.
Целая толпа голых кобелей (отчего вмиг по телу побежали мурашки, а тело схватили конвульсии, предрекая нечто ужасное, нечто куда жесточе, чем то, что мне уже пришлось пережить).
- Вот это поворот! – вдруг звучит жуткий, насмешливый, незнакомый голос.
Терплю. Стою оловянным солдатиком по струнке смирно и ищу взглядом нужное мне лицо среди чреды красных, оскалившихся в счастливых улыбках, мразей.
Но вот и сам сорвался с места виновник, причина «хулиганства», шаги ближе - попытка ухватить меня за руку, мигом отступаю, увиливаю - но тут же натыкаюсь на кого-то и враз падаю на оного.
Дико ржут гнусные животные:
- О, синяя птица сама в руки лезет! – попытка того то ли придержать меня, дабы еще больше не скатилась на пол, то ли удержать рядом с собой.
Испуганно, с отвращением морщусь, чувствуя под собой откровенные места и восставшую похоть. Силюсь восстановить равновесие и быстрее, молнией убраться от него долой.
- ПОШЛИ, Б***Ь! – гневное, жестокое на меня Бориса.
Вмиг хватает за локти и помогает выровняться на ногах. Натиск - и выталкивает в душевую, плотно закрывая за нами дверь, пряча бесстыдную срамоту. Но еще удерживает подле себя.
- Ты ох**ела, что ли? Или че за суицид? - машет в сторону товарищей.