Айгу! Они не едят личинок шелкопряда! (Ерохина) - страница 6
Ещё в Москве, разослав фермерам письма и получив первый ответ, весьма лаконичный — «Приезжайте», я поразилась, насколько просто в современном мире найти место для жизни. На другом конце земного шара, в чужой стране есть люди, которые пишут тебе: «Приезжай!», и ты едешь к ним, зная, что одного желания помочь и двух пар неумелых, но не боящихся труда рук, достаточно, и не нужно ни денег, ни особых знаний, только это самое желание, и всё. Лёгкость, с которой получилось договориться со всеми четырьмя фермами в Корее, где мы планировали пожить, несла вперёд, как на крыльях.
Первая ферма с трогательным названием «Пуруми» находилась примерно в часе езды на автобусе от Сеула, в маленьком провинциальном городке Тэсомьён. Автобус высадил нас на станции и умчался, поднимая колёсами пыль. На сообщение, отправленное ещё в пути, мы ответа не получили, и, прождав какое-то время, Паша позвонил фермеру, который почему-то не торопился забрать нас. А виноват во всём оказался языковой барьер. В словарном запасе нашего корейца большей части английских слов, которыми мы его бомбардировали, не было, а вот короткого «now» — «сейчас», оказалось достаточно, чтобы через пять минут он приехал за нами на своей старенькой машине. Мы влезли вместе с рюкзаками на заднее сиденье и поехали на ферму. После краткого обмена любезностями повисло неловкое молчание, и я, в попытке разрушить эту неловкость, спросила: «Как вас зовут?». Человек в соломенной шляпе обернулся и с улыбкой сказал: «О Ван Сон». В Корее, как нам уже тогда было известно, согласно их странным порядкам, обращаться к людям по имени невежливо, а как правильно это делать, я так окончательно и не разобралась. В итоге между собой мы звали Ван Сона по фамилии — Мистер О, а его жену, чьё имя так и осталось загадкой — Миссис О. На самом деле в именах не было необходимости — их всё равно никто не мог запомнить, и все присутствующие на ферме люди старались, по возможности, избегать личных обращений. Говорили просто: «Пойдёмте обедать!» или «Передай, пожалуйста, ложку».
Владения семейства О.
В тот день мистер О отвёз нас к большим парникам, крытых прозрачным пластиком, где уже была задействована целая бригада волонтёров. Все были обуты в резиновые сапоги, а на головах у них красовались пёстрые шляпы с большими козырьками. Количественное преимущество было за молодыми девушками родом из Сингапура — их было целых шесть человек. Все как одна говорили на странном языке, который при первом знакомстве казался китайским, но при ближайшем рассмотрении всё больше и больше напоминал английский. Девушки имели сложные технические специальности, а в Корею приехали в перерыве между учёбой и выпуском из института — притом чисто из любви к корейской популярной музыке. Присутствовал и представитель мужского пола — 19-летний кореец бразильского происхождения по имени Энрике, в Корее никогда не живший и потому по-корейски знавший только «здравствуйте» и «спасибо», совсем как Паша. История Энрике была довольно печальной: приехав в Корею на пару недель отдохнуть, как и подобает порядочному туристу, он вёл разгульный образ жизни и почти моментально просадил все полученные от родителей деньги. Но вместо того, чтобы по звонку выслать очередной транш, коварные предки купили ему членство на сайте корейской организации WWOOF и отправили к мистеру О. Так что в отличие от всех остальных, пребывание Энрике на ферме носило принудительный характер, и этому он рад не был, но испытание трудом и дисциплиной переносил стойко и почти не жаловался. С трудом затолкавшись в грузовичок мистера О, отряд волонтёров, включая новоприбывших нас, отправился на обед.