Выражение лица Хейзелтон немного смягчилось.
– Вы не вызовете копов?
– За что? – ласково улыбнулся Лопе. – Побег с собеседования?
– Как насчет сговора с целью убийства?
Сержант пожал плечами.
– Меня пыталось убить множество людей. У них не вышло. У тебя не вышло. И у напарника твоего тоже. Я не держу зла.
По Хейзелтон было понятно, что она не знала, стоит ли ему верить.
– Ладно. Я расскажу то, что вам нужно знать. Взамен… взамен мы разбежимся. Разойдемся каждый в свою сторону.
«Нужно знать». Не «хотите знать». Хотя выбор слов показался Лопе любопытным, он не видел необходимости выбивать объяснение – по крайней мере, сейчас. В данный момент ему хватало того, что женщина готова говорить. Сейчас она выглядела совершенно смирившейся.
Убедившись, что из гримерки нет другого выхода, они с Розенталь отошли назад и стали наблюдать за тем, как Хейзелтон при помощи влажной губки смывает светящуюся краску с тела. Слово «скромность» ее личный словарь явно не включал. Надев неприметный наряд, Хейзелтон глубоко вздохнула и направилась к выходу.
– Идем. Я знаю местечко за углом, где можно поговорить в тишине. Рыба с картошкой, работают круглосуточно.
– Настоящая рыба? – заинтригованно спросил Лопе. – Настоящая картошка фри?
Хейзелтон скорчила рожицу.
– Если бы я могла себе позволить предметы роскоши на зарплату учителя, то не работала бы здесь.
Лицо Розенталь выражало сочувствие. А вот ее слова – напротив.
– Если ты попытаешься бежать, я не сломаю тебе другую ногу.
Хейзелтон не ответила, просто повела их наружу через заднюю дверь, за которой начинался подземный переход. Узкий, сжатый со всех сторон темный служебный тоннель походил на бетонный аналог воспаленного горла. Здесь пахло дезинфектантами и мочой крыс-мутантов. Выброшенные предметы, при виде которых родители учеников Хейзелтон сбежали бы прочь от отвращения, усыпали неровный черный пол. Тусклых ламп и нескольких оборванных лент светочувствительной краски хватало только для того, чтобы Лопе и Розенталь могли разглядеть вещи, которых предпочли бы не видеть.
«Еще одна причина, – подумал сержант, – чтобы покинуть эту планету. Человечество превратило слишком большую часть своего мира в сортир».
По мере приближения к улице начали появляться огни и звуки. Впереди, окруженная древними чугунными перилами, показалась отлитая из бетона лестница. Прорычав ругательство, Хейзелтон остановилась. Подогнув правую ногу, она прислонилась к стене и принялась возиться с туфлей из черной искусственной кожи.
– Нужна помощь? – Розенталь нетерпеливо шагнула к женщине.