— Я заставлю тебя пожалеть об этом, — прошипела Джоди, развернулась и направилась обратно. — И ты не сможешь винить в этом никого, кроме себя.
Стергиос ходил туда-сюда перед окном, из которого открывался вид на пляж. Он снял пиджак и закатал рукава белой рубашки. Уже темнело, и все еще шел сильный ливень, но Джоди даже не пыталась найти укрытие.
Стергиос видел, как среди деревьев мелькает ярко-оранжевое пятно. Она бродила по острову, ища способ сбежать. Наконец Джоди села на мокрый песок. Ее белокурые волосы прилипли к лицу, платье облепило тело, морские волны омывали ее босые ноги. Она выглядела уставшей. Поверженной. Похищенной.
Стергиос выругался, потер ладонями лицо. Это вовсе не похищение. Ему хорошо известно, каково это — быть похищенным. Это значит пребывать в постоянном страхе и неведении, ощущать острую боль, затем холодное опустошение. Порой он даже не чувствовал себя человеком. Он был пешкой. Детство было у него украдено. И, что еще страшнее, Стергиос понял, на что он готов пойти, чтобы вернуть себе свободу. Так что он знал, что такое похищение. Но все же…
Стергиос посмотрел на Джоди. Он снова мысленно перебрал все свои действия и понял, что… Жестокая правда сокрушила его. Казалось, острые осколки вонзились в грудь.
Получается, он принял такое же решение, что и его отец много лет назад. Стергиос попытался сделать вдох, и боль снова пронзила его. Он действительно похитил Джоди.
Стергиос прижался лбом к стеклу; он пытался удержаться на ногах, а холодный пот заструился по его спине. Идея увезти Джоди на остров пришла неожиданно, но он не усомнился в ее правильности. Он думал, что, держа Джоди на расстоянии, защищает свою семью, а вместо этого вытащил на поверхность один из своих самых сильных страхов. Стергиос всегда старался быть лучше, чем его отец, но, каждый раз, глядя в зеркало, он видел лицо отца. Несмотря ни на что, он оставался сыном Элиаса Пагониса.
Нужно все исправить.
Стергиос заметил, как на ветру гнутся верхушки деревьев. В такую погоду им остров не покинуть. Да и может ли он пустить Джоди на свадьбу? Ведь это риск.
Он решил подумать о последствиях позже. Сейчас важнее всего Джоди. Он не допустит, чтобы с ней что-нибудь случилось, пока она находится с ним. Стергиос распахнул входную дверь, которая со стуком ударилась о стену, и направился в сторону пляжа. Глаза Джоди округлились, когда она заметила его. Она схватила туфли и попыталась встать.
— Ты такая упрямая! — прокричал Стергиос сквозь завывания ветра.
Джоди была готова бежать.
— Не смей разговаривать со мной! Я зла на тебя.