— Я ждала подходящего момента, — настаивала Джоди. — И искала нужные слова.
— Или же тянула время, рассматривая другой выход из ситуации? К примеру, хотела избавиться от ребенка?
— Нет! — Джоди прижала ладони к животу. — Я не планировала беременность, но я хочу этого ребенка.
Стергиос нахмурился, заметив ее жест. Она пытается защитить ребенка? От него?! Его охватил гнев, жгучий и опасный.
— Почему ты сказала мне в сентябре, что беременна? Ее щеки заалели.
— Ты должен меня понять.
— Не думай, что я пощажу тебя из-за беременности. — Его голос срывался. — Ты собиралась скрыть от меня моего ребенка. Это почти то же самое, что украсть его у меня.
— Нет! — В ее глазах заблестели слезы.
— Ты не собиралась ничего мне говорить. — Стергиос тяжело дышал. Он всегда ожидал от людей самого худшего, однако предательство Джоди потрясло его. — Ты позволила мне думать, что отец ребенка — другой мужчина.
— Это не совсем так.
— Запуталась в собственной лжи?
Джоди ударила руками по матрасу.
— Я солгала тебе на острове. Но я не предполагала, что действительно окажусь в положении.
Стергиос снова склонился над ней и процедил сквозь зубы:
— Зачем ты наврала мне тогда, что беременна?
— Я поняла, что между нами возникло безумное сексуальное влечение, которое помешает нам обоим получить от жизни то, чего мы хотим. Я не сомневалась, что ты меня не простишь, и мы сможем пойти каждый своей дорогой.
Стергиос отошел от кровати. Ему была ненавистна мысль о том, что Джоди хорошо изучила его и предвидела, как он поступит.
— Все это время я гадал, почему ты рассказала об этом только мне.
— Послушай, Стергиос…
— С меня достаточно лжи, — отрезал он.
— Вы с Алекой помолвлены?
Он замер. Что знает Джоди, и как она собирается использовать это против него?
— Что тебе известно?
Она небрежно махнула рукой.
— Мой отец упомянул об этом, когда навестил меня в октябре. Да или нет, Стергиос. Вы помолвлены?
— Нет.
Он собирался сделать Алеке официальное предложение в канун Нового года. Стергиос опустил голову. Эти планы рухнули. Ему предстоит жениться на матери своего ребенка.
— Почему ты хотела скрыть от меня ребенка?
— Я делала тебе одолжение.
— Одолжение? — Гнев закипел с новой силой. — Лишить меня собственного ребенка — одолжение?!
— Мы для тебя обуза. Ты собираешься жениться и скоро получишь от жизни все, о чем мечтал.
— Уже нет. Это мой ребенок, и я хочу, чтобы он знал своего отца.
Стергиос был уверен в том, что, когда у него появятся дети, он не поведет себя как его собственный отец, но теперь боялся стать вторым Элиасом Пагонисом. У них одна кровь и одни привычки. Черт возьми, он даже выглядит как отец!