Стергиос имеет право на нее злиться. И даже ненавидеть. Она обманула его и вообще превратила его жизнь в какой-то балаган. Он может отнять у нее ребенка, если решит, что от нее одни неприятности. И ей не хватит сил бороться с ним.
Джоди насторожилась, почувствовав на себе чей-то взгляд. Кто-то внимательно наблюдал за ней. Она покосилась на открытую дверь и увидела Стергиоса. Ее сердце бешено забилось. Он выглядел восхитительно в сером деловом костюме. Неужели сейчас начнется следующий раунд сражения?
— Доктор меня еще не выписал, — сказала Джоди.
— Я хотел бы извиниться за вчерашний разговор. Эмоции взяли надо мной верх. Я не должен был тебе угрожать.
Джоди не сомневалась, что это ложь. Он сказал как раз то, что думал. Известие о том, что он отец будущего ребенка, выбило его из колеи.
Стергиос постоянно боялся, что ему снова придется пережить кошмары своего детства. Именно поэтому он искал покорную жену. Он полагался только на себя, не доверяя никому. И у него не было причин доверять Джоди. Она обманывала его много раз. Всему этому надо немедленно положить конец.
— Я сожалею, что ты обо всем узнал вот так, — сказала молодая женщина. — Я хотела бы искупить свою вину.
— Ты можешь кое-что сделать, — мягко проговорил он, заходя в палату.
Конечно, он не упустит свой шанс и сразу же начнет торговаться.
— Я не собираюсь выходить за тебя из-за того, что забеременела.
Он качнул головой и подошел ближе к кровати.
— Останься в Греции.
Эта просьба застала Джоди врасплох. Разве он не собирается прятать ее от своих родственников и коллег?
— Надолго?
— Ребенок должен родиться здесь. Это важно для меня.
Джоди понимала, что для него это более чем важно. Стергиос гордился историческим наследием своей родины. Да и она желала бы, чтобы малыш познакомился с традициями и обычаями, которые передавались из поколения в поколение.
Но как же ее жизнь? Она не принадлежит этому миру. Ей постоянно напоминали о том, что это не ее дом и она не является членом семьи Антониу. Если она согласится выполнить просьбу Стергиоса, не явится ли это первым шагом на пути к тому, чтобы стать чужой для собственного ребенка?
— Моя… моя жизнь в Нью-Йорке…
Там у нее есть друзья, которые всегда ее поддерживают.
— Я знаю, что прошу о многом. — Его взгляд был внимательным, словно он пытался прочитать ее мысли. — Но если ты останешься здесь, я смогу постоянно быть рядом с тобой.
Перед глазами Джоди встала картина: рука Стергиоса на ее округлившемся животе. Его прикосновение было властным, но нежным, в глазах сияли радость и восхищение. Они улыбались друг другу, почувствовав, как в ее животе пинается малыш.