Северус иногда раздражался из-за этого, на что я ему говорила:
— Это твой сын, Северус! — его же словами.
Он рычал, хлопал дверью и шел на поиски Алекса. Нет, он никогда не ругал его, просто старался объяснить ему, что не нужно делать и к чему могут привести его поступки.
Алекс слушался Северуса, тот был для него авторитетом. Он даже слегка побаивался, когда отец летел по коридору в своей мантии.
Я очень любила за ними наблюдать, когда мы гуляли вокруг озера. Алекс всегда сидел на плечах Северуса, даже когда они работали над зельями, он командовал Северусом над его головой. И Северус позволял ему это, ему нравилось, что его сын так заинтересован его работой.
Конечно, я старалась не мешать им, мне нравилось то, что они очень близки и привязаны друг к другу.
Но это длилась до того момента, пока Алекс не засыпал. Северус укладывать его старался сам, я и не возражала. После того, как Алекс засыпал, Северус приходил ко мне, ведь только ночами он мог насладиться мной. Сначала я думала, что он охладел ко мне после рождения сына, но он объяснил мне свое поведение.
— Анри! У нас сын! Мы должны быть для него примером во всем, — возразил он, когда я в очередной раз захотела сесть на его колено. — Любимая, для наших чувств есть ночь.
Конечно, мне это не очень нравилось и меня не устраивало, но я смирилась. Но иногда мне казалось, что я вовсе не замужняя, Северус всегда был сдержан, даже когда мы были наедине. Я чувствовала, как он старается скрыть свое возбуждение днем, ему было трудно, но он каждую ночь отдавал свою страсть, жажду и нетерпение обладать мной с новой силой и с новым наслаждением.
Ночи были жаркими и эмоциональными. Я просто каждый раз утопала в его желании покорить меня, обладать мной. Нам было мало ночей, мы не могли до конца насладиться друг другом. Даже спустя пять лет как мы были вместе, мы все так же смотрели друг на друга: с возбуждением и с неистовым желанием обладания.
С каждым разом это только заводило и дразнило нас. Наш огонь разгорался все сильнее и сильнее каждую ночь, и казалось, что это не закончится никогда.
Вечером, когда Алекс уже спал, Северус освобождался от роли строгого отца и директора, принимал душ, падал на нашу кровать и каждый раз прижимал меня к себе. И я понимала его знак, что сейчас наше время, время любить, время владеть и наслаждаться.
Он нежно начал целовать мою шею, повторяя эту процедуру, начиная за ушком и спускаясь поцелуями вниз по моей шеи. Я повернула голову в его сторону, мои глаза закрыты, я словно подставляла ему губы для поцелуя. Именно этого он и хотел, a потом перебрался к мои губам и медленно целовал их. Поцелуй, еще поцелуй — и я уже покусывала его губы, не желая их опускать, он все сильнее и сильнее впивается в мои губы. Я тянула его на себя, и он оказался аккуратно надо мной. Я открыла глаза и улыбнулась ему. Северус, как будто увидев в них какой-то призыв, поцелуями стал спускаться вниз по шее, медленно убирая с меня одеяло.