Я затаила дыхание, a Северус начал покрывать поцелуями мою грудь, облизывать то один, то другой сосочек, играть с ними язычком, чувствуя, как они твердеют, превращаясь в маленькие камешки…
Северус стал спускаться вниз, доверив мою грудь своим рукам, которые нежно ласкали их, едва касаясь пальчиками сосочков. Поцелуями он шел по моему животику.
Северус добрался до моего лона, что заставило меня вновь затаить дыхание и немного выгнуться. Я немного подтянула ножки к себе и развела их в стороны, после чего язык Северуса скользнул вниз. Я держала его за голову. Кончиком языка он провел по губкам, заставив меня вздрогнуть, тут же повторил, но уже чуть сильнее. Он принялся лизать все быстрее, облизывая губки и играя язычком с клитором. Я извивалась на кровати, стоны вырывались наружу, я то сжимала простынь, то впивалась в его голову, чувствуя, как его язычок проникает в меня.
— Северус… родной, — всхлипывала я.
Меня трясло, я чувствовала, как его орган напряжен, и он, ни секунды не мешкая, вошел в меня. Я вскрикнула от его резкости, но тут же начала двигаться в одном ритме с ним.
— Ани, детка… — стонет Северус.
Северус тяжело дышал мне в ушко, одновременно ускоряя свой темп, я слышала, как все тяжелее мне сдерживаться. Я начинала утопать от нахлынувших оргазмах.
— Северус… Да!.. Да! Да! — взорвалась я. — Не останавливайся, родной!
Северус усилил темп, и я почувствовала, как его орган начинает пульсировать во мне, но…
Позади нас раздался детский голос. Мы замерли и посмотрели в сторону двери в спальни.
Все вмиг оборвалось. Алекс стоял в дверях и тер глаза своими маленькими пальчиками. Северус моментально накинул на меня одеяло, а сам слез с кровати и надел штаны.
Сердце бешено стучало, как будто нас застукали родители. Было стыдно, и нужно было что-то объяснять.
Я завернулась в одеяло и позвала Алекса:
— Малыш, что такое? Почему ты не своей кровати? — спросила я, стараясь придать голосу спокойствие, так как меня еще колотило от оргазма.
Он осторожно прошагал к кровати и залез. Я обняла его, а он прижался к моей груди.
— Мамочка! Мне стлашно! Стлашно! — плакал Алекс.
Северус подошел к нам и присел на кровать. Я чувствовала, как он громко и прерывисто дышит. Он погладил Алекса по голове.
— Что напугало тебя, Алекс? — спросил Северус.
Алекс все не поднимал лицо с моей груди, просто шептал слово «страшно».
Он в два года научился разговаривать, а вот букву «р» так и нее мог освоить. Нас, конечно, удивило, что он так быстро освоил речь, но он часто был с Северусом в Министерстве, где Северус пропадал из-за дел связанные со школой. Может, потому что его всегда окружали взрослые волшебники, которые вечно беседовали и обсуждали что-то. Он, как губка, впитывал всю информацию и очень быстро учился, несмотря на то, что ему было всего четыре года.