И Марина подсказала мне запрятать истинную цель поездки ее доверенного человека под поиск суженой для самого Годунова. Для того я и вышел на Марию Григорьевну. А в разговоре с нею искусно подвел к тому, чтобы она сама предложила замаскировать поиск невесты для ее сына якобы желанием князя соединиться брачными узами с родственницей из императорского дома Габсбургов.
И вновь я не смог удержаться от восхищения, оценивая виртуозность хитросплетения наияснейшей. Говорят, в каждой бабе сидит чёрт и хоть изредка да высовывает свои рога наружу. Если так, сдается, в Иезуитовне засел сам сатана.
И ведь как логично выстроила. Нет, кое-какие недочеты в ее версии имелись. К примеру, если я сватаюсь к сестре австрийского герцога, то зятем царя быть не смогу, следовательно, мое хвастовство насчет мономашьей шапки отпадает. А впрочем, про шапку не ее работа, Романова. То есть и в этой нестыковке ее просчета нет: простая несогласованность действий.
Зато как быстро она сориентировалась в изменившейся обстановке. Стоило ей узнать, что я заранее обговорил сватовство с Марией Григорьевной и бац – получите тому пояснение. Можно сказать, сработала мгновенно. Или…. Погоди-ка….
И тут я все понял. Да ничего подобного. Эта комбинация с женитьбой Федора на австриячке с самого начала преследовала одну-единственную цель – подставить меня. То-то Лавицкий настоятельно рекомендовал не рассказывать о ней никому, включая дьяков Посольского приказа. Да и я хорош! Нет, чтоб призадуматься, отчего иезуит столь щедр на посулы? Бойся данайцев, дары приносящих! А я, дурак, размечтался одним разом решить проблемы с русским флотом!
Ах, Лавицкий! Ну, попадись он мне в тихом месте, уж я отблагодарил бы патера-данайца за все сразу. И за испанские галеоны, и за высокие цены на русские меха, но особенно за невесту-австриячку.
От раздумий отвлек голос, нет, вопль Годунова:
– Да какой оговор, когда Марина Юрьевна мне сказывать поначалу ничего не хотела! Я ж кажное словцо чуть ли не клещами из нее вытягивал. И ведь даже когда князь из Эстляндии возвернулся, он от затеи жениться на ней не отказался. Так и посулил ей: все одно моей станешь. Для того он и мою свадебку всячески оттянуть стремится. А ежели ей веры нетути, тогда прислушайся к тому, о чем народ на торжищах болтает. Он же ни одной бабы дворовой не упустил, а с девкой своей ледащей, коей и дюжины годков поди не исполнилось, и вовсе чуть ли не кажный вечер в особливом домишке утехам предавался. Да столь яро, что визги и вопли ее вся дворня слыхала. Мало того, он, остатки стыда утеряв, ее и еще одну в поход с собой прихватил, чтоб и там по ночам уд свой тешить.