— Откуда в таком разе знаешь, что на камне написано?
— Откуда, откуда?.. — сердился дед. — От верблюда! Это зверь вьючный у азиатов. Нам в войну на верблюдах товары всякие привозили. Материю бумажную, ещё кой-что по мелочи. Я тогда подпаском работал, вот и пришлось с верблюдами повозжаться.
— Нет, ты, всё-таки, про камень доскажи. Я понимаю, кто прямо пойдёт, где болото ожидает, тот назад не вернётся. А ежели вбок — что там? — женату быть или богатство сыскать… они почему не возвращаются?
— Я почём знаю? Может, им так тама понравилось, что возвертаться неохота.
И вот теперь Данила стоял перед вросшей в землю громадой и читал пророчества, адресованные случайному путнику:
Направо пойдешь — богатымъ быть.
Налѣво пойдешь — знаменитымъ быть.
Прямо пойдешь — убитымъ быть.
Идти прямо было не с руки, там, совсем близко, стеной сплетался ивняк, за которым, тут и к деду Прошке можно не ходить, начиналось болото, у края с гнилым леском, а там и вовсе топкое, из которого не всякий выйдет.
Назад возвращаться тоже не хотелось; с самого утра Данила бродил там по заброшенным полям и неприкаянным перелескам, которые даже браконьеры под топор пускать брезговали. Но и вбок, что налево, что направо, дороги не было. Трава, в центре поля не особо высокая, возле леса оборачивалась настоящим бурьяном: купырь и свечи отцветшего кипрея грозили скрыть путника с головой.
— Положим, пойду направо… — принялся рассуждать Данила. — И какие мне там богатства наготовлены? Времена нынче не те, чтобы золото в котомках на дороге валялось. К тому же, если сказкам верить, где золото, то рядом и разбойники. Доходного бизнеса, боюсь, никакой камень устроить не сможет, да и не сумею я бизнесменом стать, конкуренты, читай, те же разбойники, меня мигом по миру пустят. И вообще, что считалось богачеством в ту пору, когда камень ставили? Окажется, что десять рублей на ассигнации? Нет уж, не надо такого удовольствия.
Оглядел другую надпись и такой же нетропленный путь налево.
— Любопытно было бы узнать, что, с точки зрения камня, значит знаменитым быть? Человек я неприметный, никому неинтересен. И как, скажите, меня прославлять? А впрочем, я ничем не рискую. Знаменитый человек богатства, может, не обретёт, но на хлеб с маслом всегда заработает. А если что — вильну хвостом — и пускай ищут. Ах, пропала знаменитость! А знаменитость по грибы ушла. Решено, пойду славу искать.
Данила надел рюкзак, вскинул на плечо ружьишко и решительно вломился в заросли кипрея.
Долгий скрип раздался позади. Такое частенько можно слышать в лесу, когда накренившаяся, но не упавшая берёза трётся стволом о соседнее дерево, которое сберегает её от падения. Вот только до леса далековато, чтобы так отчётливо слышать скрип.