Калина (пока Петкутин занят костром и жаркой грибов и кровяных колбасок, пока он сидит на одном из каменных сидений и присматривает за приготовлением еды, выходит на середину сцены и говорит торжественным голосом). Заснув вечером, мы превращаемся в актеров и всегда переходим на другую сцену, чтобы сыграть свою роль. А днем? Днем, наяву, мы ее разучиваем. Иногда случается так, что мы не сумели ее выучить, и тогда нам не следует появляться на сцене и прятаться за другими актерами, которые лучше нас знают свой текст и свои жесты... А ты, ты приходишь в зрительный зал дня того, чтобы смотреть наше представление, а не для того, чтобы в нем играть. Пусть твой взгляд остановится на мне в тот раз, когда я буду хорошо готова к своей роли, потому что никто не бывает и мудрым, и красивым все семь дней в неделю.
Петкутин чихает, и все сто двадцать мест древнего амфитеатра отзываются ему стодвадцатиголосым эхом.
(Аплодирует.) Браво!
Оба смеются и обнимаются. Он целует ее, и сто двадцать мертвых зрителей целуются тоже, и эхо этих поцелуев звучит громче, чем звук их поцелуя.
Петкутин (оглядывается по сторонам). С ними шутки плохи. Следят за каждым нашим движением. Я здесь чувствую себя очень одиноким, как будто я трава, или зверь, или просто вода; люди меня пугают. И живые, и мертвые. Только ты, Калина, связываешь меня с человеческим родом. Неужели растения, животные и воды не заслуживают лучшей судьбы на Земле, чем та, которую готовите им вы, люди? Они вас боятся так же, как и я. Как бы мне хотелось посмотреть на этой сцене рождественское представление, помнишь, оно называется "Вертеп". Ты ведь знаешь его, там еще есть ягненок, яблоко и река?
Калина ставит готовую еду на большой четырехугольный плоский камень в центре сцены, а Петкутин читает вслух имена зрителей, выбитые на каменных сиденьях.
Caius Veronius Aet... Sextus Clodius Caifilius... Publila...Tribu... Sorto Servilio... Veturio Aeia...
Калина. Не призывай мертвых! Не призывай их, придут! Их жажде две тысячи лет! Тсс!
Все мертвые в зрительном зале отзываются эхом: "Тсс!"
Они жаждут нашей теплой крови. Лучше ты им что-нибудь подари. Подай им денег, чтобы от них откупиться и задобрить их.
Петкутин высыпает из-за обшлага рукава на каменный стол пять мелких монеток.
Петкутин (считает монеты). Одна, две, три, четыре, пять!.. Сейчас порежу, и можно приступать к еде.
Петкутин достает из ножен нож и в тот момент, когда он хочет отрезать кусок, чихает и нечаянно задевает лезвием ножа свой палец. Его кровь попадает в огонь, раздается шипение.