В погреб Ольга за медом уходит, что б вернуться с кувшином полным, да плетеным лукошком, из которого оленина сушенная вкусно пахнет, желудок пустой ароматом дразня. Разливая по чаркам напиток, за поленницей прячутся девушки, что бы в тайне от глаз посторонних, разговоры вести секретные, да песни петь, душу рвущие.
— Так давно я была молодой, да в леса гулять уходила. — Развалившись на кучи с соломой, ведьма хмельная, глаза прикрывает, в воспоминания проваливаясь. — В той глуши и нашла цветочек, что всю жизнь мою в прах превратил. Одиночеством за желание, я сполна расплатилась, схоронив всех, кто дорог, да сердцу близок был. А сегодня, узнав, что рыдаешь, решила проведать, выпить с тобой, да тайну открыть, как не любит судьба тех, кто без дела воду роняет. Боле всех не прощает злодейка, слабость тем, кто, наверх взобравшись, проклинать свою жизнь начинает, печали к себе примеряя. Коли мир в кулаке держишь, да лишь словом одним закон пишешь, не имеешь права на горесть, иначе беду накличешь. Будь достойна тех благостей, Ольга, что судьба тебе щедро сыпет. Люби мужа, роди ему сына. Укрепляй свое положение. Все мужчины уходят рано, их съедает война и болезни, вдруг, случится, что опорой стать мужу надо, а ты на то не годишься? Коль рыдать вновь решишься, прежде подумай, кто пойдет за владыку слабого? Кто поклонится в землю немощному? Принесет дары в дань дрожащему? Ежели голову не удержишь, выше тех, кто тебя окружает, потеряешь ее вместе с шеей, ошибок князьям не прощают. Я наказ свой сказала, ты об этом подумай, коли внемлешь, быть может, счастливей меня будешь. — И с последним советом, ведьма ввысь улетает, оставляя Ольгу в раздумьях тяжких. Песни небу ночному посвящая, сидит девушка, хмель в одиночестве распивая.
Уж рассвет занимается, трели птиц разнося по окрестностям града Киева. Кашеварка во двор за поленьями выходит, что бы печь растопить да князю с княжичем каши горячей к трапезе приготовить, а за поленницей, калачом свернувшись да прикрывшись куском меха облезлого, спит сном покойным жена Игоря, от меда сомлевшая. Испугавшись, стряпуха со всех ног к девушке кидается, что есть мочи за плечо хрупкое тряся.
— Ой-ой, что же будет. Авось князь не прознает, да почто ж ты девонька, под гнев напрашиваешься. — Ольга в ответ лишь мычит коровою. Кашеварка, тем временем за водицей студеной сбегавшая, о последствиях не думая, на княгиню свою будущую ее выливает. Ольга, кошкою к верху подпрыгивает, шипит, водою отплевываясь, а поняв, что случилось, в ужасе в лужу от воды натекшую садится. Как ей в терем идти такой? Распустёхой, мокрой, да со сна помятой? Хотела уж помощи кашеварки просить, но припомнив наставления ведьмы, решается стребовать.