— Ты с ума сошла, женщина? Как ты смеешь княжну водицею? Аль плетей захотела, негодная? Ну ка живо пошла за одёжей мне! — Говорит, высоко вскинув голову, а самой на душе не ладно. Так обидеть старую женщину! Как бы матушке такое не понравилось! Но кухарка, терзаний Ольгиных не разумеющая, уже стрелою, с тетивы напряженной выпущенной, убегает княжне за одеждою, гневных отповедей не дождавшись. Вновь на землю Ольга садиться, боль головную сдерживая, виски руками зажимает, да под нос себе слова заветные нашептывает:
— Я смогу, я со всем этим справлюсь. Рожу сына, нашему княжичу, буду им и щитом и знаменем, стану крепкой, как дуб столетний. Все забудут, откуда я родом, станут в пояс мне кланяться, да в глаза смотреть заискивающе, милости ища. Я сильна, да поможет мне Велес, будет так все, как я решила!
Поменяв одежды мокрые, заплетает Ольга косу рыжую и отправляется в терем к княжичу, на трапезу утреннюю успеть торопясь.
На скамье деревянной, вдоль печки восседают Игорь с Олегом, задушевной беседою, разбавляя стук ложек о миски.
— Вот и женушка моя появилась. Что с утра, дорогая, не весела? — княжич кашу в рот ложкой отправляя, на Ольгу с хитрецой поглядывает.
— Солнца яркого, добрые молодцы. Вы позволите сесть рядом с вами? Не спалось мне сегодня, княжич, что-то с вечера нездоровится.
— Сядь, позавтракай с нами, Ольга. — Князь Олег, на лавку указывая, поворачивается снова к Игорю, разговор прерванный продолжая:
— Не видать с Византией мира нам, верят в Бога они Единого, под сомненье само мироздание ставя, к нам своих ползунов пускают. Соберу я народы славные под знамена свои. И пойдем на Грека с древлянами, да с варягами, да с полянами. Чуди с нами поднимутся, и вятичи, там, глядишь, и радимичи в стороне не останутся. Ты же, Игорь, в Киеве будешь княжить, за порядком приглядывая. Только вот, не дает мне покоя, что от берега до стен Царьграда на судах не подъедешь военных, кабы, их под ворота поставить, не продержится грек больше должного….
Тишину, что для мыслей престала, нарушает голос женский:
— Расскажу Вам историю, княже, как с отцом мы лодку латали. До избы от реки дотянули на подпоре с колесами. Может можно ладьи боевые, так же к стенам Царьграда доставить? — Робко шепчет Оленька, глаз от миски кашей полной не отрывая.
Застывает время в тереме, замолкают мужчины, задумавшись. На девицу поглядывают с недоверием, как такие мыли дельные в бабью голову приходят? От удивленья оправившись, первым князь тишину разрывает:
— Ну, девица! Ну, удивила! Я спокоен за Киев ныне, коли в стенах славного города, будет править княгиня мудрая. Так ведь просто решение было, как же сам я о нем не подумал. — И о чем-то своем размышляя, уходит Олег раздавать указания.