Одно его пугает: что ждет ее на этой нелегкой дороге?..
И совсем так же, как вчера Илья, Митрофан Степанович добавил:
— Только береги себя!
…И вот в первый раз она идет сама проводить занятие кружка. Сама! Гордость, радость, тревога переполняют ее. Радостно и… страшно. Это все равно как подняться высоко-высоко, а потом поглядеть вниз. В детстве Катя с подружками взбиралась на звонницу Исаакиевского собора, откуда как на ладошке был виден весь Петербург: крохотные домики, точечки деревьев, узкая голубая полоска Невы, — и сердце щемит, и голова немножко кружится, а хорошо!
Она идет по сияющему огнями вечернему Петербургу, и все ей кажется необычным, значительным, праздничным, и сама она будто тоже торопится на какой-то долгожданный праздник.
Два молоденьких мичмана, оба розовощекие и курносые, — должно быть, недавно произведенные в первый офицерский чин — увязываются за нею, на ходу говорят ей какие-то веселые глупости, а она вдруг оборачивается, озорно, по-девчоночьи строит им забавную гримасу и исчезает в переулке. Кто бы подумал, что она идет на такое важное и опасное дело?
Нет, ну как же хорошо и радостно ей нынче!..
На перекрестке, неподалеку от общежития ее поджидает одна из девушек. Маленькая, круглая, она кутается в полушубок и топчется в своих огромных, не по ногам, валенках.
— Ой, Катя, я волновалась за тебя! — говорит она. И, понизив голос, добавляет: — Илья прислал записку.
Недоумевая, Катя разворачивает клочок бумаги, поданный девушкой.
«Сегодня занятия не проводите, — быстро пробегает глазами она. — Возможен обыск, провал».
И никакой подписи, ничего. Катя рвет записку на мельчайшие клочки.
— Вот что, Олюшка, шепни подругам: сегодня ничего не будет.
— Так нужно?
— Так нужно.
Предупреждение Ильи оказалось не напрасным: в девятом часу, когда, по всем расчетам, должен был собраться нелегальный кружок, нагрянули жандармы.
Они ввалились вшестером, окутанные клубами пара, и остановились у порога, недоуменно переглядываясь.
— Смотрите, к нам гости пожаловали, — насмешливо-безбоязненно воскликнула Наташа. — Что ж у порога-то стоите, гости дорогие? Проходите, милости просим!
Девушки занимались своими делами: кто стирал белье в тазу, кто, сидя на койке, штопал чулки — ничего похожего на нелегальное собрание здесь не было.
Тощий, высокий жандармский вахмистр досадливо крякнул:
— Виноваты. Адресом ошиблись.
— А что? — не унималась Наташа, озорно подмигнув подругам. — Небось все этих… социалистов ищете? А тут, оказывается, ярмарка невест? Экая досада! — И вздохнула: — Бедненькие, трудно вам!