— Тут тебе один ухажер просил передать, — улыбнулась она. — Беда с вами, девчатки: вы — влюбляетесь, а я знай записочки таскай. — И протянула Кате большой конверт: — Ждет ответа, как соловей лета!
В конверте оказалась брошюра о стачках. Ни письма, ни даже самой коротенькой записочки к ней не было приложено, и хотя Катя понимала, что Илья поступает так из предосторожности, ей стало почему-то обидно: хоть два слова мог бы написать!
Она хотела было расспросить Наташу, где та в последний раз видела Илью, здоров ли он, все ли у него благополучно, но Наташа сделала предостерегающий жест: в цех входил мастер.
Глазами Наташа показала ей: не волнуйся, все в порядке. И Катя благодарно улыбнулась ей.
Часто теперь она спрашивала себя: будь Аким здесь, пошел бы он вместе с нею ее дорогой? И отвечала сама себе уверенно: да!
…В первых числах апреля на табачной фабрике началась забастовка. Поводом к ней послужило увольнение очередной партии работниц. Хозяева выслушали делегаток от цехов, но снова принять на работу уволенных отказались наотрез.
Напрасно делегатки пытались говорить о том, что у каждой из тех, которые оказались за воротами, семья, детишки или старики родители, напрасно напоминали о недавнем обещании владельцев фабрики не проводить больше сокращений — хозяева стояли на своем: объем заказов резко сократился, может быть, придется на какое-то время и вообще закрыть фабрику.
— Э, что с ними толковать! — в гневе воскликнула пожилая работница. — Пошли, девоньки!..
Забастовка не была неожиданностью для Кати, и все-таки она немного растерялась, когда перед полуднем в сортировочную вбежала раскрасневшаяся от возбуждения Наташа и срывающимся голосом выкрикнула:
— Кончай работу! Все на митинг, во двор!..
Фабричный двор был уже заполнен работницами; когда Катя вышла из дверей сортировочной, посредине двора, стоя на пустом ящике, перевернутом «на попа», ораторствовала какая-то незнакомая Кате женщина.
— Наши мужья гибнут на войне… — доносилось до Кати. — А спросить бы, кому это нужно? Вам, мне? Нет, рабочему человеку война ни к чему! А мы тут тем временем мрем от голода… в нас стреляют… нас бросают в тюрьмы!..
Кто-то сзади тронул Катю за плечо, она обернулась: Илья! Он весело щурился, глядя на девушку.
— Убедительно говорит, а? — не здороваясь, спросил он и глазами показал в сторону импровизированной трибуны. — Может, и ты что-нибудь скажешь?
— А что ж, — решительно сверкнула взглядом Катя, — и скажу!..
И тотчас начала протискиваться сквозь толпу. Кто-то говорил: «Дайте дорогу девушке», кто-то помог ей взобраться на ящик. Катя обвела взглядом весь двор, все эти возбужденные, взволнованные лица — и только тут растерялась: а что же она скажет?