— Так тебе деньги нужны?
— А кому не нужны?
— Что ж… — Бежевый достал из кармана ключ, открыл дверцу какого-то железного шкафика. — Сколько тебе? — не оборачиваясь, спросил он.
Клешня, однако, уже держал в руке наган. Сказал насмешливо (а глаза волчьи):
— Это уж я, господин-товарищ Непомнящий, сам как-нибудь разберусь, сколько мне нужно. Не взыщи, что с тобой не посоветуюсь: как-то не привык советоваться с покойниками. Показал, где лежат, — и на том спасибо. Глядишь, ангелы зачтут тебе это на небесах. — С этими словами он взвел курок.
…Никогда Федька и не предположил бы, что способен на такое. С диким воплем он влетел в комнату и со всего размаха ударил Клешню кочергой по руке.
Наган выпал. Но Клешня оказался ловчее, чем Федька ожидал. Гибкий, как змея, он пронырнул под кочергой, избежав следующего удара — уже по голове; ловко эдак перекатился по полу и снова вскочил, уже снова держа в руке наган, теперь направленный на Федьку.
Федька распрощался с жизнью.
Клешня, однако, совершил ошибку, оставив Бежевого у себя за спиной. Тот сделал рукой одно стремительное движение — кажется, удар пришелся по шее, хотя поди заметь, — Клешня рухнул как подкошенный и теперь уже не шевелился. Федька замахнулся кочергой: эту гадину не добить — на второй раз уж точно жив не останешься, но Бежевый кочергу у него отнял.
Сам хочет добить, подумал Федька, однако тот отшвырнул кочергу в сторону.
— Лишнее, — пояснил он.
— Мертвый? — спросил Федька.
— Да живой он, мерзавец, живой, — ответил Викентий (а может, он такой же был Викентий, как и Непомнящий). — Но минут десять, обещаю тебе, будет лежать как мертвый — такова особенность удара по сонной артерии… Кстати, я бы с ним и без тебя справился. А ты, вижу, не умеешь слушать, что тебе говорят. Было тебе ясно сказано — сидеть в кабинете и не высовываться!.. Впрочем, — усмехнулся он, — ты повел себя храбро, это несколько оправдывает. — Он зачем-то сунул револьвер обратно Клешне в карман и добавил денег, рублей пятьдесят, не меньше.
Федька буркнул:
— Все равно добить его надо. Очнется — обоих положит, это как пить дать.
— Ну, положим, добьешь ты его, — пожал плечами Бежевый, — а дальше-то что? Порезать на куски в ванной и раскидать по всей Москве?
При мысли об этом Федьку передернуло. Отвечать он не стал.
— В том-то твоя и беда, — продолжал Бежевый, — что не умеешь думать дальше одного шага. Интересно услышать, что еще можешь предложить?
— Вынести во двор и положить с проломанной головой: мало ли кто мог тюкнуть.
— А если со второго этажа увидят, как мы его выносим? Там у окна всегда любознательная одна старушенция сидит, она такого не пропустит.