— Да, ты прав, Георг, не поверят.
— Через много лет мифы будут еще более призрачны, чем сегодня, надо очень веское доказательство.
— Вещественное!, — выкрикнул Бенни.
Они переглянулись. Адамс хлопнул друга по плечу.
— Ну, ты стал и голова!
— Да, брось, ты, — засмущался Проквуст, — лучше придумай, что потомкам послать.
— Нет ничего проще. Завтра я закажу золотые пластины и прикажу выбить на них нашу историю. Запишу там нашу сегодняшнюю беседу и наше решение. Потом сошью все в книгу и спрячу.
— Где?
— Пока не знаю.
— А надо знать, смотри, светает, мне скоро уходить!
— Георг, может, ты что-нибудь подскажешь?
— Подскажу. Скажи, Белая Гора цела?
— Странный вопрос, а куда же она денется!
— А лестница Безымянных?
— Она тоже на месте, только теперь магия из нее ушла. — В голосе Адамса слышалась грусть.
— Жаль.
— Да. Впрочем, говори, что придумал.
— Там внизу, недалеко есть неглубокий грот…
— Точно! Я там с Клео отдыхал!
— Замуруй послание справа на высоте своего роста.
— Сделаю! А сверху отметину поставлю, вот такую.
Адамс оглянулся и недалеко от себя заметил крупный валун. Он подошел к нему и, выпустив из своей руки голубой луч, прочертил на камне кривую бороздку, кончиками вверх.
— Вот, как улыбка получилась!
Проквуст тронул друга за плечо.
— Мне пора, Бенни.
— Я понимаю. Очень жаль. Не грусти, Георг, мы еще свидимся.
— Я знаю.
— Но не здесь.
— Да, не здесь.
Они обнялись.
— Георг, хочешь напоследок совет?
— Конечно!
— Найди другой способ пронизывать пространство!
— Но как такое возможно?
— Но ты же бродил между мирами, может, там, на границе между ними тропинки есть? Найдешь, я тебя ждать буду. — Адамс бодро хлопнул друга по плечу, а потом тихо добавил. — Сколько смогу.
* * *
Георг висел рядом с Солнцем и грустил о расставании с другом. Второй раз он полноценно, как прежде, когда был человеком, пообщался с самым близким другом. Пусть это было в мире грез и снов, но так реально и так грустно.
— Спасибо тебе, Господь, за то, что дал мне такую радость. Я постараюсь быть полезным тебе всей своей непонятной сущностью, только направь меня.
Сначала Проквуст намеревался посетить своего солнечного Друга, но потом передумал, потому что немножко обиделся на него. Ведь он наверняка знал об эффекте потерянного времени, но промолчал, и неважно, какие при этом у него были к этому причины, Георгу все равно стало обидно. Потерять три тысячи лет! Даже если у тебя вечность впереди, все равно жалко. Он еще раз с благодарностью помянул Господа, за то, что несмотря ни на что, ему удалось увидеть своих друзей. Про Чарли Пульдиса Георг вспоминал очень редко, его двойственная роль в их отношениях оставила у него в душе глубокий шрам. Он порою даже спрашивал себя, почему так строг к Чарли, ведь и сам не святой…