— Это почему же?
— Координатора вы не получите.
— Это почему же?
— Потому что вы погубили озеро.
— Что значит, погубил?!, — Сердито переспросил канцлер и оглянулся на Проквуста.
— Значит то, что я сказал. Смотрите Люций на дело рук своих, видите, атмосфера уходит, и вода исчезает.
Поверхность озера вела себя странно: вода тонкими слоями отрывалась от нее и уносилась куда-то вверх, в полумрак пещерных сводов. Через несколько минут от озера не осталось следа. Перед путниками лежал сухой пологий овраг, засыпанный мелкими округлыми камнями. Посредине бывшего озера, у его противоположенного берега из нависающей над ним скалы вдруг с шумом и грохотом вывалился громадный камень. Место, из которого он не то упал, не то вырос, тут же заросло каменным монолитом.
— Что же вы медлите, Люций?, — Опять усмехнулся Проквуст. — Надо спешить забрать этот камень.
— Это еще зачем?
— Пойдемте, пойдемте, канцлер, некогда вопросы задавать. Думаю, что времени у нас в обрез, промедлим, и вода вернется.
Каменный куб был по силам, только если они брались за него вдвоем. Они молча переваливали его с ребра на ребро, каждый, думая о своем. Когда пологое дно стало переходить в берег, подъем увеличился, и стало еще труднее. Проквуст одобрительно посмотрел на канцлера, тот старался изо всех сил, видимо, поняв, что совершил ошибку. С превеликим трудом камень наконец-то оказался на берегу, а сзади уже падали обратно тонкие пласты воды и клубы тумана. Озеро возвращалось.
Оба сидели, прислонившись спинами к камню.
— Скажите, Георг, а зачем нам этот камень?
— Как зачем, вы же искали координаты, вот и получите.
— Где, в этом громадном камне?
— Да. Я думаю, что координаты внутри.
— А вы уверены, вдруг он пустой?! Представляете, как над нами будут смеяться?
— Пусть смеются. — Махнул рукой Проквуст. — Главное в другом, как теперь его обратно тащить.
Канцлер молча взглянул на Георга и тут же опять уткнулся взглядом в прибрежные камушки. Каменная поверхность приятно холодила спину, Проквуст расслабленно и устало откинул голову. Он думал о том, что совсем не обижается на поступок канцлера, тем более, что тому было явно стыдно. Наоборот, хорошо, что Люций проявил инициативу, ведь он представлял свою цивилизацию, а он был лишь ее гостем. Георг вдруг отметил подозрительное тепло, исходящее из камня, да, и плечам стало мягко. Он покрутил головой, вот тебе на, и голова, словно в подушке лежит! Проквуст вскочил и с интересом уставился на камень. Оказывается, он вовсе не простой камушек! Георгу показалось, что если на камень смотреть долго, он начинал расплываться, терять свою твердость, манить в свою прозрачную глубину.