— Возница, — коротко ответил бывший жрец.
— Позволь, — удивился Проквуст, — ты хочешь сказать, что возница передавал информацию энси?!
— Информацию?, — Рукагин удивлённо посмотрел на Георга. — Нет, жрецы огня и возницы храма ничего не передают, просто энси смотрит их глазами и слышит их ушами, когда пожелает.
Проквуст и Артём удивлённо переглянулись.
— Пап, тогда для энси мы мертвы.
— Пока, да, — кивнул Проквуст, — но это ненадолго: если нас убили, то где тела? Рукагин, когда сюда прибудут чиновники энси?
— С учетом ожидания гонца — часа через четыре, — Рукагин смиренно склонил голову, — Хозяин, позволь совет?
— Слушаю, Рукагин.
— Пока не поздно, возвращайтесь назад. К концу дня вся Шумерия объявит на вас охоту.
— А русичи, о которых ты говорил, они кто?
— Они другие, Хозяин.
— Что значит, другие?
— Они верят в своих богов и почитают Заратуштру без очищения огнём.
— Вот как? Но ведь они не враги?
— Нет, не враги.
— Рукагин, ты знаешь, где они живут?
— На севере, в двух-трёх днях пути, Хозяин.
— Вот тебе мой приказ, Рукагин: правь к русичам.
— Повинуюсь.
Повозка тронулась и через полкилометра свернула с каменной дороги влево, на малоприметную, поросшую травой колею. Громадные кедры обступили их вплотную и сопровождали разноголосым птичьим гомоном. Солнце забралось на самый верх синего неба, но здесь на дне леса было прохладно. Проквуст не заметил, как задремал, разбудил его Артём. Он протягивал ему бутерброд и бутылку с водой.
— Спасибо, — Георг взял из рук сына еду и воду и взглянул на спину бывшего жреца. — Рукагин!
— Да, мой господин.
— Останови повозку.
Повозка остановилась, Рукагин обернулся.
— Возьми, поешь.
— Благодарю, Хозяин, — склонил голову Рукагин, — но я прошу позволить мне ехать дальше.
— Ты не хочешь?
— Дело не в этом. Примерно через час мы достигнем озера, там лошади отдохнут и я приму твои дары еды и воды.
— Хорошо, Рукагин, поезжай.
* * *
Они пробыли у озера часа три, лошадки долго пили, потом щипали густую траву на берегу, потом опять пили воду. Проквуст уже хотел здесь и заночевать, но Рукагин так красноречиво покачал головой, что даже обсуждать этот вариант не стали и так было ясно, что им надо оторваться подальше от возможного преследования. На ночевку они встали уже глубоким вечером. Скамейки в повозке оказались съёмными, так что Артём удобно расположился на её полу и мгновенно уснул, согретый курткой Георга. На траве на тонкой циновке спал бывший жрец, недалеко сонно фыркали сытые лошадки. Проквусту не спалось, он ворочался рядом с сыном, пытаясь ответить на вопрос — имеет ли он право рисковать жизнью сына в чужих мирах, может быть, надо было вернуться? Сомнения мучили, не давали спать. Проквуст тихо поднялся и прошёл к костру. Он до сих пор не понимал, что он ищет в этом мире. Раньше у него была внутренняя уверенность, что его ведет рок, а теперь ему казалось, что он ходит кругами вокруг чего-то важного. Зачем он едет к русичам? Какие они? Помогут ли? Вопросы, вопросы, а ответов нет. Язычки пламени бегали по почти прогоревшему полену, отвлекая от хмурых мыслей.