— Но у нас нет нагов!
— Есть. Просто они умело скрываются и живут под землёй. Они обладают завораживающим взглядом, от которого спасает только молитва.
— Ничего себе новости!, — покачал головой Проквуст. — Постой, а сами вы, когда сюда пришли?
— Две тысячи пятьдесят три года назад.
— Ого! Такая точность?!
— Да, Хозяин, мы ведём подробные хроники нашего пребывания в Шумерии.
— Как же вы попали сюда?
— Нас привёл Заратуштра.
— Сам Заратуштра?! Но зачем?
— Мы хранители Авесты. В последние годы правления великого ассирийского царя Ашшурбанапала язычество пало в самые глубины пропасти греха и разврата, наши храмы осквернялись и разрушались. И вот свершилось второе пришествие Заратуштры.
— Удивительно!
— Да, воистину, божественно!
Проквуст задумался, помешивая палкой угли костра.
— Рукагин, — спросил он, — ты хочешь сказать, что у вас в Шумерии хранятся те легендарные 12 тысяч воловьих шкур с золотыми буквами текста Авесты?!
— О, Хозяин, ты знаешь эту легенду?
— Так легенда или нет?
— И да, и нет. Шкур у нас нет, а вот золотые пластины с древними текстами, есть и как раз двенадцать тысяч. Каждая вложена в футляр из воловьей кожи.
— А как же шкуры?
— Это миф, Хозяин. Его специально распространяли, чтобы унять алчность диких народов. Кому нужны тысячи старых шкур?
— То есть Авеста сразу писалась на золотых пластинах?
— Конечно!
— Рукагин, ты видел эти пластины?
— Только копии на пергаменте. Никто, кроме энси, не знает, где в Шумерии сокрыто хранилище пластин.
В повозке заворочался Артём, на востоке над лесом едва заметно посветлело. Проквуст зевнул.
— Скоро рассвет.
Рукагин встал и поклонился.
— Хозяин, прости, разреши уединиться?
— Зачем?, — удивился Георг.
— Пришло время дорассветной молитвы.
— Конечно, молись, — Проквуст встал, — а я пойду ещё посплю.
Он тихо заполз в повозку, и улёгся рядом с сыном. Поднял раскрытую ладонь, на ней появился голубоватый прозрачный шарик.
— Охраняй нас, дар, — тихо шепнул он, шарик тут же рванулся в стороны и укрыл под собою повозку.
* * *
Путешествие нового дня было будничным и однообразным: дорога шла сквозь кедровый лес, чуть забирая вверх. Проквуст, поспавший не больше двух часов, дремал на полу повозки, а Артём сидел на передней скамейке и беседовал с бывшим жрецом. К середине дня среди кедров появились ели и сосны, воздух стал заметно прохладнее. Повозку качнуло. Георг открыл глаза, увидел спину Артёма впереди, облегчённо вздохнул и сел. Сын обернулся.
— Как поспал?
— Замечательно!, — Проквуст потянулся, потом привстал, вставил скамейку в пазы и сел на неё. — Ну, рассказывай, что тут, да как?