— Где Мердок? — коротко бросает в пустоту мой новый друг, и, получив целеуказание, тащит меня за собой. Офисом шерифа оказывается, какая неожиданность, самая большая и прохладная комната по левую сторону от входа. На окнах тяжелые жалюзи, под ногами мягкий, толстый ковер. Сам шериф — типичная бандитская морда, небритый и мрачный тип, одетый во все черное. В нашу сторону глядит без особой радости, требовательно. Чего приперлись, мол, царь думу думает.
— Что хотел, Влод? — интересуется он скрипучим голосом.
Ковбой нетерпеливо тыкает в меня.
— Тебе знаком этот человек, Мердок?
Меня на секунду царапает холодный оценивающий взгляд.
— Не имею привычки запоминать каждого нищего мексиканца к северу от Рио-Гранде. Повторяю, что тебе нужно, Влод?
— Он утверждает, что твои люди час назад пристрелили жирного Туми. Это нарушает нашу договоренность. А еще больше ее нарушает то, что ты нанял его, чтобы порешить моих ребят!
Шериф хмурится.
— Мне не нравится твой тон, Влодзимеж. Возможно, тебе стоит сбавить его, если не хочешь отправиться в ту дыру, откуда я когда-то выковырял тебя со всем твоим отребьем.
— Ты сейчас должен говорить очень осторожно, Мердок, — вкрадчивым голосом говорит Влодзимеж. — По целому ряду причин. Особенно если дело касается моих парней. Очень осторожно и очень вежливо, чтобы не усугублять моих подозрений. Которые, должен признаться, у меня есть.
— Я, — цедит мрачный Мердок, — плевать хотел на тебя, твои подозрения, и этого вонючего мексикашку. Да, и на твоих ублюдков я тоже срал. Выметайся отсюда, пока я тебя не вышвырнул.
— Зря ты это сказал, Мердок, — сообщает ему ковбой. И у него в руках появляется револьвер, и у шерифа тоже, и я проявляю здравый смысл, падая на пол и выкатываясь из комнаты шерифа за полсекунды раньше, чем там начинают греметь выстрелы.
Один, два. Пауза. Три. Четыре, пять, шесть, семь. Пауза.
В мою сторону несутся помощники шерифа — трое, на лицах азарт и радостное ожидание. Но они не привыкли к бою в помещении и толкутся, мешая друг другу. Из положения лежа я двумя выстрелами снимаю двоих, на третьего, замершего и потерявшего всякую ориентацию в этом грохоте, пороховом дыме и брызгах крови на лице, уходит две пули — он очень крупный парень.
В дверном проеме появляется еще один — в руках чашка с кофе, судя по запаху. Эх, давно я не пил кофе. Выстрел! Взвести курок. Выстрел!
Перезарядка. С места дуэли ковбоя и шерифа ничего не слышно. Дым висит синим покрывалом, в глазах резь, по ушам словно с размаху ладонями дали — координация никакая. А помощник должен быть еще как минимум один. Я поднимаюсь, иду на разведку и, конечно, нахожу его в самой крайней комнате. Совсем молодой паренек в щегольской пастушьей куртке с длинной бахромой, он зажимает уши и смотрит на меня в ужасе.