Наблюдение за обнаруженной четверкой издали ничего не дало, приличной оптики ни у меня, ни у Алики не оказалось — как и неприличной, впрочем. Кажется, четверо. Кажется, не слишком опытные; ходят, не таясь, пьют на посту, и при этом отнюдь не лимонад. А может, просто долго сидят на одном месте, без ротации, а таких случаях дисциплина неизбежно рушится в тартарары.
Суть не меняется. Эти парни должны быть уничтожены. Город должен получить воду. Остальное — детали.
Я прополз обратный путь до горба змейкой — незачем испытывать птицу-удачу и привлекать лишнее внимание. Высокая трава шелестела под локтями, на лицо брызгал горький зеленый сок. Вокруг меня кипела жизнь: на стебельках цветов толкались пчелы и мошки, один раз я увидел мелькнувший по земле серый ящеркин хвост. Невообразимый контраст с остальной пустыней, как я раньше этого не замечал?
За горбом все так же, как и было — унылый ветер нес у земли хлесткие облачка песка, солнце перерядилось из ласкового круглого опекуна в разъяренного обезумевшего гиганта, стегающего пустынную желтую спину плетками солнечных ударов. Ладно, теперь это ненадолго. Бодрой рысью я пробежал по дороге с полмили, чуть ли не черпая раскаленную пыль высокими голенищами сапог. Хорошо хотя бы шляпа есть, не то чертово светило выжгло бы мне остаток мозгов.
Дьявол! Спереди доносился неспешный перебор копыт. Должно быть, дозор. А этот шериф вовсе не так глуп, как кажется.
С одной стороны от меня царствовала пыльная и недружелюбная пустыня, в другую, прикрываясь травой и редкими фиговыми кустиками, опускалась речная долина. Прятаться было определенно негде, так что я просто сошел на обочину и тут же увяз в пыли по колено. В сапоги посыпалась мелкая горячая дрянь, да еще какие-то камешки.
Из-за поворота показался всадник — одно название, а не всадник. От сердца у меня отлегло — один-то молокосос мне не слишком страшен. А это был именно молокосос. Сопляк лет восемнадцати, обрядившийся в плотное белое — подумать только! — шерстяное пончо и белую же шляпу. Через седло у него было переломлено ружье, сделанное, кажется, из неотшлифованного металла и неошкуренной древесины, с гигантским длинным прикладом и множеством металлических кружочков, накладочек и завитушек. Карабин Мейнарда, похоже — не очень-то надежное, но относительно скорострельное оружие.
На самого наездника я потратил всего один взгляд — длинные кудрявые волосы, уже сероватые от пыли, длинный подбородок, мерно двигающийся оттого, что ее владелец жевал табак. Глаза скрывались в тени шляпы, но смотреть в них мне не было никакого интереса.