Клаус вздрогнул, оторвался от своего странного занятия и уставился на меня совершенно безумным взглядом.
— Тише, Берко! Это сама Великая Мать спустилась с небес в ответ на мои молитвы.
Кланяясь, он попятиться назад, и голограмма исчезла. Это не помешало Клаусу улыбнуться от уха до уха и провозгласить:
— Я нашёл священный алтарь! Я — счастливейший человек, Берко!
Мне захотелось самому взглянуть на устройство, выдающее голографические изображения божества, потому что, на мой взгляд, более бессмысленного применения для проектора найти было трудно. С этими мыслями подошёл ближе и увидел то, что мой приятель назвал священным алтарём. Такой предмет я видел впервые, но сразу же его узнал, потому что отец часто об этом рассказывал и несколько раз рисовал его очертания.
— Информаторий — самое большое сокровище, которым когда-либо обладали Хранители Знаний, — говорил он мне. — Когда-то, задолго до моего рождения, он у нас был, но, к сожалению, впоследствии утерян. Никто точно не знает, сколько Информаториев оставили после себя Древние. В них записано громадное количество справочных сведений о нашем мире. Хранители сумели сохранить едва ли тысячную часть этих знаний. Источник энергии информатория настолько сложен, что никто из нас не представляет, как он устроен. Подозреваю, что не каждому из Древних было доступно это знание.
— Ты здесь это нашёл?, — спросил я Клауса, рассматривая тёмный невзрачный шар на подставке.
— Да. Я коснулся рукой алтаря, и Великая Мать явилась мне.
— Она ничего тебе не сказала?
— Лицезреть Богиню уже огромное счастье, — прошептал мой приятель. — Я и не надеюсь, что она снизойдёт до разговора.
Меня позабавили обороты речи, которые стал употреблять Клаус, обычно, он никогда не выражался столь вычурно. Похоже, на него так повлиял проповедник, который совершал религиозные обряды для верующих из числа беженцев. Мне был необходим предлог, чтобы самому прикоснуться к "алтарю" для вызова ментально-голографического интерфейса. Отец говорил, что некоторые информатории могут быть защищены паролем, без знания которого невозможно получить доступ к базе данных. Пока я ломал голову над тем, как, не затрагивая религиозных чувств Клауса, дотронуться до шара, мой приятель торжественно произнёс:
— Я знаю, Берко, что ты не разделяешь нашей веры, поэтому предлагаю тебе испытать себя. Если Великая Мать согласится признать в тебе возлюбленное чадо, то явит свой светлый образ.
Мне стоило больших усилий, чтобы не улыбнуться. Пришлось склонить голову, якобы для осмысления важности момента, и только после этого ответить: