"Знакомый запах. Отто любит с ног до головы обливаться таким пахучим составом. Все эти светские дамы и кавалеры жить не могут без своей парфюмерии. Будто насекомые-опылители… с цветочка на цветочек… Хорошо, что в монастырь заходит только Отто. Стоит здесь появиться кому-нибудь из дам, и они одними запахами вскружат головы всей монастырской братии".
Из потайного карманчика на поясе сутаны архиепископ достал тонкий стилет, просунул лезвие между сложенными вдвое листочками. Булавка оказалась достаточно длинной, чтобы можно было раскрыть записку, не снимая её со стальной иглы. Теперь стал виден весь текст, гласивший:
"Добрый день, дядюшка! Ваш строгий секретарь запретил мне Вас тревожить, поэтому приходится обращаться письменно. Я мечтаю увидеть Вас завтрашним утром, чтобы обсудить одно очень важное дело. С нижайшим поклоном Ваш племянник Отто".
Чуть ниже было ещё что-то дописано совсем мелкими буквами. Используя увеличительное стекло, Берхард прочёл: "Кстати, бумага не отравлена".
"Вот шельмец, — беззлобно ругнулся про себя архиепископ, — пошутил по поводу моей осторожности. Если милосердные Боги отмерят тебе столько же, сколько и мне, тоже станешь дуть на воду, обжёгшись на молоке".
Никаким племянником главе Церкви Двуединого Отто не доводился, как впрочем, и любым другим родственником тоже. Бойкий молодой человек с неунывающим характером обратил на себя внимание архиепископа пять или шесть лет назад, когда только появился среди светского общества Остгренца. Отто был нахален настолько, что сразу же объявил себя племянником "самого архиепископа" и усердно эксплуатировал этот образ, обзаводясь различными нужными знакомствами.
Когда Берхарду доложили о самозванце, он только пожал плечами и приказал завести на того подробное досье. Вскоре стало известно, что Отто сын каких-то мелкопоместных дворян и никоим образом состоять в родстве с первосвященником не может. Наблюдение отметило, что молодой человек вёл разгульный образ жизни, но ни разу не замечался в действиях, способных серьезно повредить репутации. У архиепископа было не так уж много доверенных людей среди светского общества, поэтому он заинтересовался "племянником". Для начала Отто завлекли в хитроумную ловушку, из которой существовало только два выхода: либо дуэль, либо публичное признание своего самозванства.
Молодой человек предпочёл драться и с честью вышел из этого испытания. Тогда, по прямому указанию Берхарда, к Отто направили дух агентов Ордена, игравших роль шпионов с Запада. Они предложили ему совершенно сумасшедшие деньги за пустяковую услугу, обставив дело так, что Отто пришлось бы предать "дядюшку". Молодой человек согласился, как позже выяснилось — для вида, а сам обратился в канцелярию архиепископа с заявлением, где подробно охарактеризовал сложившуюся ситуацию. Подписывая заявление, он ни словом не упомянул о своём высокопоставленном "родственнике", и это окончательно убедило Берхарда в том, что Отто можно доверять.