Хорошую весть понесут.
Я жду, мой любимый,
Скорей приходи,
Пусть даже дорога длинна.
Огонь негасимый,
Пылает в груди,
Тебе одному я верна…
Песня закончилась, а я всё стоял с открытым от восторга ртом и не знал, что делать дальше.
— Теперь, ты наш Король!, — громко сказала одна из девушек. — Нам очень нужен твой совет. Чтобы рассудить правильно, необходимо быть беспристрастным, поэтому тебе завяжут глаза.
Чьи-то нежные руки повязали вокруг головы свёрнутый в несколько раз тонкий платок. Я успел заметить ухмылку Клауса, но по выражению его лица понял, что мне ничего не угрожает.
Несу я в корзине,
Муку и шалфей,
Горчицу, малину,
Колючий репей.
Собачью печёнку,
Скорлупки яиц,
И хвост поросёнка,
Для милых сестриц.
Я наслаждался звучанием уже знакомого мне голоса и не особо прислушивался к словам. Судя по движению воздуха, вокруг меня что-то происходило, какое-то непонятное действо. Пение внезапно оборвалось.
— Мы просим твоего совета, Король! Что нам положить в начинку праздничного пирога?
— Протяни руку, — послышался слева чей-то шёпот, — и выбери одну из двух корзинок.
Я послушно нащупал перед собой корзины и легонько хлопнул по одной из них.
— Король выбрал!, — хором воскликнули девушки. — Благодарим тебя, Король!
Вновь зазвучала песня. Я не слишком хорошо запомнил, какие ещё продукты перечислялись, но с каждым новым куплетом ингредиенты становились всё более диковинными. Несколько раз приходилось выбирать из двух корзин, и каждый раз меня благодарили за это. После упоминания козлиной крови стало как-то не по себе. По счастью, на этом всё и закончилось, а повязку с моих глаз сняли.
Я огляделся и увидел, что неподалёку от костра девушки готовят тесто для пирога. В этом не было ничего особенного, но когда я бросил взгляд на блюдо, в котором лежала начинка, то начал беспокоиться за душевное здоровье собравшихся здесь людей. Всех, включая себя.
— Ты чего тут застыл, Берко?, — спросил подошедший Клаус. — Пойдем, присядем. Для нас припасли другое угощение.
— Ты тоже это видишь, Клаус?, — спросил я, нервно, сглотнув. — Они будут класть в пирог это?
— Конечно, будут. — на полном серьёзе ответил мой приятель. — Видел бы ты, что выбрал я два длинных сезона тому назад, когда стал королём.
— Это же невозможно употреблять в пищу.
— Посмотрим, что там. Ага. Яичная скорлупа… сажа… что там ещё… подорожник, кажется…
— Там ещё отвратительные червяки!
— Где?, — Клаус вытянул шею, приглядываясь. — Нет. — успокоил он меня. — Всего лишь кишки рыбьи. Ничего особенного.
— Скажи мне честно, они здесь все сумасшедшие?