— Что случилось, Берко? Почему ты плачешь?, — в самое ухо прокричал трясший меня за плечи Клаус.
— Оставь его, громила. — произнёс негромкий ироничный голос. — Мальчик просто взрослеет. В такие моменты всегда больно.
— Эй! Стой на месте!, — угрожающе рявкнул Клаус и отшвырнул меня в сторону.
В комнате раздался глухой стук, а следом за ним шелест и мягкий шлепок, какой издаёт падающее на пол тело.
— Хлипкий-то какой, — словно оправдываясь, проговорил мой приятель. — Так и знал, что этим всё закончится. Берко! Слышишь меня? Если он не успел разбудить Скай, то нам придётся искать другого задохлика.
— Не придётся… — я вытер струившиеся из глаз слёзы и подошёл к девушке. — Он её убил.
* * *
Архиепископ вздохнул, отложил перо в сторону и промокнул платком вспотевший лоб. Прошло столько времени, а он так и не смог забыть девушку с глазами небесного цвета. Берхард в очередной раз мысленно спросил себя: можно ли было спасти Скай, если бы он чётче сформулировал свой приказ хозяину долины? В очередной раз вопрос остался без ответа, потому что утешать себя архиепископ не хотел, а гадать, выбирая один из двух возможных исходов, не собирался.
Клаус недоверчиво на меня посмотрел, потом наклонился к девушке и приложил ухо к груди. Вслушиваясь, он продолжал на меня смотреть, и я увидел, как стало меняться его лицо. Сначала мой приятель выглядел озабоченным, затем он нахмурился, а когда всё понял, то помрачнел. Выпрямившись, Клаус закрыл тканью лицо Скай, коснулся правой ладонью своего лба, живота, затем прижал к сердцу.
— Упокой с миром невинную душу, Великая Мать, — сказал он.
Было ясно, что мой приятель произнёс это искренне, но подобные ритуалы, которые постоянно практиковали беженцы, вызывали у меня только насмешку. В данной же ситуации, ничего, кроме раздражения я не ощутил.
— Клаус… зачем… это ей не поможет…
— Ты умный человек Берко, а простых вещей не понимаешь. — назидательно произнёс он. — Все мы как песчинка на ладони у милосердных Богов. Бывает, слетит такая песчинка с божественной руки — и нет человека. У каждого своя судьба и каждому намерен свой срок.
— Замолчи, Клаус!, — закричал я в отчаянии. — Где ты видишь милосердие?! В чём оно?! В том, что хозяева долины ухитрялись на протяжении тысяч длинных сезонов поддерживать свои никчёмные жизни, а девочка, которая только начала жить, умерла в одно мгновение? Где были твои боги, когда этот тип прерывал сканирование?
— Ты же сам его об этом попросил, Берко. Разве не так?
Этим он добил меня окончательно. Ничего не соображая, я в гневе кинулся на приятеля и получил увесистым кулаком в ухо.