Никто этот порыв не поддержал, носилки за моей спиной качнулись, оставшись на месте. Оглянулся и в дрожащем свете факела увидел выпученные от страха глаза другого носильщика. Он был полностью дезориентирован, но не выпустил из рук носилки, и только за это ему можно было отдать должное. Я легонько потянул на себя рукояти, но парень не обратил на это никакого внимания. Требовалось хоть как-то вывести его из ступора, но самому мне было не справиться. Обеспокоенная состоянием отца мама склонилась над носилками и не могла видеть никаких знаков, которые я пытался ей подавать. Если сейчас позвать её вслух, то, мы оба оказались бы под воздействием излучателя.
Сознание, полностью лишившееся облачённых в словесную форму мыслей, с жадностью вбирало в себя свет, звуки и чувства окружающего мира. Я слышал, как учащённо колотится мамино сердце, как хрипло дышит парень-носильщик, как сместился кровяной сгусток в ране отца, и кровь стала толчками выплёскиваться из перебитой вены. Я сконцентрировался на маме и почувствовал её мысли. Она была во власти наведённого страха и боялась, что отец не перенесёт транспортировки, а малейшее движение носилок его убьёт. Прикоснувшись к её сознанию, я и сам получил слабый ментальный удар от "сторожа", но легко с ним справился, и принялся успокаивать маму.
Отчасти это получилось, но ей нужен был какой-нибудь толчок, чтобы окончательно сбросить с себя оцепенение. Наши умы соприкасались, и мне удалось увидеть в её сознании спрятанное очень глубоко сожаление по поводу того, что она так и не решилась родить ещё одного ребёнка. Немедля ни мгновения, я мысленно воспроизвёл отчаянный младенческий плач, и это сработало. Мама вздрогнула, удивлённо посмотрела на меня, и по её глазам стало ясно, что она окончательно сбросила с себя пелену наведённого страха. Я кивком указал ей на парня и легонько дёрнул носилки, дав понять, что нам нужно идти…
* * *
— Спасибо тебе, Берхард, — устало произнесла мама, — когда коридор страха остался позади, и мы смогли немного передохнуть. — Даниель может тобой гордиться.
— Как он? По-прежнему без сознания?
— Да. Ты уверен, что кровотечение действительно возобновилось?
— Не знаю. Мне так показалось.
— Это объясняет его нынешнее состояние. Надо спешить. — мама похлопала по плечу парня-носильщика и сказала. — Поднимайся, Генри, мы идём дальше.
— Там такое же… будет?, — тоскливо спросил парень.
— Нет, — твёрдо пообещал я. — Но коридор впереди очень извилистый. Твоя силёнка нам пригодится.
Путешествие по подземному проходу с носилками в руках вымотало меня до предела. Устал даже привычный к тяжёлой работе здоровяк Генри, ведь ему приходилось выносить основную нагрузку. Отец так и не приходил в сознание, и это заставляло нас ускорять шаг, чтобы добраться до регенерационной камеры как можно быстрее.