– Реально, Кузьма, мы бы на безнадежное дело не подписались, – спокойно сказал Дельный.
Я почесал лоб, оставляя на нем масло и кровь.
– В чем наше преимущество?
– Как в чем? В инициативе. Мы знаем, что они нападут, и ждем их в гости, – сказал Дельный и оптимистично добавил: – Совет, если фризы все же возьмут верх, то сразу себя убей. Поверь, когда начнешь гореть, облитый соляркой, то все отдашь за пулю в голову.
Возле входа раздался шорох, и я вздрогнул. Чес направил в ту сторону автомат, Дельный сел поудобнее.
– Свои, братухи, свои, – раздался противный голос Борзого. Местный бугор темным пятном приблизился к нам, недовольно поморгал, привыкая к свету.
– Пора тушить. Ночь на дворе.
Борзый застегнулся наглухо, и черная кожаная куртка доходила ему до горла. На плече висел автомат, стволом вниз, на плечах – лямки рюкзака. Он держал ворох одежды и сверху, как вишенка на торте, скотч красного цвета. Он сдвинул со стола еду на край и бросил принесенные вещи.
– Это от деда Мороза.
– Подарил? – спросил я.
– Нет. Я встретил его по пути, дал в морду и отжал. Я чего, ботва что ли, подарки принимать, – оскалился Борзый. Его переломанный нос вызвал желание провести операцию. Выравнивание носовой перегородки. Кстати, можно и без наркоза.
Чес, отложив оружие, вытащил кожанку из вороха тряпья:
– А чё, плащей нет? Мне понравилось в нем шастать. Длинный, оружие скрывает, от дождя защищает и в задницу не дует.
– Нет, тут в чем прикол. Фризы плащи страх как любят. И еще балаклавы. Натянут на уродливые бошки и ходят, пугают сталкеров.
– И чего, сильно пугают? – уточнил Дельный.
Борзый толкнул меня в плечо, намекая, сходи с насиженной табуретки. Чес занял его место, Дельный же – единственный стул. Можно пересесть на ящик из-под патронов, на котором мы умещались с Унылым. Блин, надо как-то выспросить, зачем их отправили на блокпост под мостом. Насколько знаю своих ребят, военных, теперь они лютые. В такой ситуации плевать они хотели на указы сверху, жажда мести за парней их разъярит сильно. Теперь стреляют сразу, на поражение. Да и времени пролетело немало, я успел вырубиться на воздухе, позаниматься с ножом, послушать жизненный треп от урки и даже заточить рыбку с собственной кровью.
А Унылый, дядя Сева и Правша все не возвращались.
Борзый еще раз толкнул:
– Двигайся.
Я так и сделал, слегка привстал, схватил табурет и по-крабьи переполз в сторону.
– Ботва, не наглей, сам двигайся, табурет оставь! – возмутился Борзый.
Чес с Дельный одобрительно смотрели за моими действиями. Молодец, поддел бугра, конечно, на мелочи, но из таких моментов и состоят отношения. Как все меняется, вроде и попали в плен, а теперь Борзый в нас нуждается, как и мы в его проводнике.