Что мне делать? Бежать в никуда? Чес однозначно сдаст. Ладно, даже если и нет, чтобы его мутант схарчил, то после шумихи на посту вопросы мне зададут. Да и как назад попасть? Зная наших, теперь сначала будут стрелять, а потом смотреть документы. Которых, кстати у меня нет. Дезертирище, блин. Я остановился и начал загибать пальцы в панике, считая дни. Черная грязь под ногтями, руки дрожали. Мне дали шесть дней на посещение Зоны. Так, время еще есть и надо набраться смелости. А то сила у меня есть, воля тоже есть, а вот получается, что силы воли нет. Трофимыч прав. Думать, надо, думать!
Проколятся мои новые напарники, обязательно сделают ошибку. Рано или поздно, мне без разницы, главное, чтобы я живой дождался их оплошности. Не получилось убежать в колхозе. Не получилось на посту под мостом. Что ж, теперь я уже без ремня на руках. Умнее буду.
Поведение надо менять, становиться таким же волком, как и они, надеть шкуру и перестать блеять. Я погладил стену. Хватит распускать нюни, если она выстояла не один Всплеск, то и я продержусь.
Сзади послышался шум. Оглянулся. Чес наблюдал за мной и курил очередную сигарету.
– Тишина, – сказал я.
– Ты давай ходи кругами, на месте не стой, – лениво процедил он.
Проверочка. Вот он и глянул, куда делся Кузьма.
– Так точно! – гаркнул я и завернул за угол.
Пусть думает, что во всем его слушаюсь. Жаль, очень жаль, что Трофимыч не убил их еще в схроне. Отчего казалось? Он бы смог. Даже с одним ножом, против трех вооруженных подонков.
Я заглянул в дыру в стене. Дельный смотрел на курящего бандита, а Унылый достал банку тушенки из рюкзака покойного бандита и собирался ее разогреть.
– Поменяешь меня через десять минут, – произнес я и, не дожидаясь ответа, двинул дальше.
Шаг, еще и теперь я мог наблюдать вдалеке мост. Военные, это как волкодавы на цепи. Отпусти их, и они порвут волков. Не думаю, что упавший вагон наглухо закупорил проход, но приказ не переходить мост держит их посильнее любой цепи.
Я не знал, почему их оказалось не трое, как предписывает устав караульной службы. Могло же все сложиться по-другому, и мой план мог сработать. Перед глазами появилась четкая картинка убитого солдатика.
Замутило. Унылый вскрыл банку и поставил на огонь. Жир потек и наполнил чистый воздух запахом еды. Я вовремя присел на корточки, и желудок начал выбрасывать сок на прошлогоднюю траву. Рвать нечем, последний раз я нормально ел сутки тому назад, но нервная система требовала опорожнить желудок.
Это, кажется, что так просто смотреть на разорванные тела. В жизни, к яркой картинке прибавляется вонь, мелкие детали, которые продирают до костей, и понимание, что человека теперь не вернешь.