– Принеси веревку, она на полке у стены, – приказал он бесстрастно, начав расстегивать рубашку и не отрывая взгляда от фигурки на полу. – И выбери хлыст, от которого тебе будет больнее всего. Возьми ошейник и надень его, потом встань около кровати и жди.
Игрушка подняла голову, несколько мгновений смотрела на него, но в полумраке комнаты хозяин не смог разглядеть выражение ее глаз. Потом она встала.
– Хорошо, господин, – бесстрастным голосом ответила она и развернулась, неторопливо направившись к стене.
Он любовался округлыми ягодицами, представляя, как на мраморной белизне кожи скоро появятся восхитительные красные следы, которые он с наслаждением приласкает, а это податливое тело будет вздрагивать под его губами от вспышек боли… Удовольствие сегодня получит он один, малышка не заслужила. Она заслужила только наказание. Мужчина прикрыл блеснувшие глаза, рот искривился в усмешке, и через мгновение хозяин комнаты избавился от рубашки, оставшись в одних штанах. Вот так лучше.
…Остановившись около полки, девушка взяла аккуратно свернутую веревку, подняла взгляд на стену, где висели разнообразные хлысты. Она все делала отстраненно, словно наблюдая за собой со стороны. Проснувшийся недавно страх бился где-то в глубине сознания, не находя выхода, а вместе с ним росло еще что-то незнакомое, колючее и оттого пугающее. Ощущая, как двигается во рту горячий, большой член, девушка в какой-то момент поймала себя на страстном, почти непреодолимом желании все-таки сжать зубы… Ну и пусть она тут останется, все равно на самом деле она никому не нужна, новый хозяин прав. Никто о ней не вспомнит. Но зато больше не будет боли, а еще она поняла, что не хочет делать то, что ей не нравится или неприятно. И послушной быть тоже не хочется…
Девушка равнодушно прошлась взглядом по коллекции разнообразных хлыстов, и ее рука потянулась к тому, у которого на концах кожаных полосок крепились стальные шарики. Будет очень больно, скорее всего, до крови даже, если мужчина не станет сдерживаться. А он не станет, куколка не сомневалась. Когда же ее пальцы коснулись железного ошейника, выложенного изнутри мягкой кожей, чтобы не натирал, в голове вдруг вспыхнула картинка, и девушка застыла, уставившись невидящим взглядом в стену.
Ее трясло от ужаса и паники, зубы стучали, и слезы никак не хотели заканчиваться. Она стояла на коленях посреди широкой кровати с кованым изголовьем, шею охватывал металлический обруч, от которого шла цепь, – именно ее сейчас медленно накручивал ей на запястья хозяин.
– П-пожалуйста… Н-не надо… – всхлипнула девушка беспомощно, понимая, что бесполезно о чем-то просить или умолять.