– Аллард… – раздался растерянный, немного взволнованный голос девушки, и я от неожиданности вздрогнул – так непривычно было уловить в нем наконец-то оттенки эмоций! – Что ты со мной сделал?
Признаться, вопрос Финиры озадачил, и я чуть нервно не рассмеялся. Отстранил ее, вгляделся в личико, переставшее быть фарфоровой маской.
– Тебе не понравилось? – осторожно уточнил я, поймав себя на том, что нервничаю, как мальчишка после первой близости с женщиной.
– Со мной такого раньше не было. – Она нахмурилась, настойчиво выбралась из моих рук и села, ничуть не смущаясь наготы; взгляд Ниры стал рассеянным, как будто обращенным в себя. – Ну, то есть было… – Она всплеснула руками, облизнула губы, отчего мои мысли приняли несколько иное направление, далекое от серьезной темы, затронутой Нирой. Она запнулась, не в силах подобрать слова, и неуверенно проговорила, нервно сжав покрывало: – Но не так… Мне никогда не хотелось повторения. И ко мне не прикасались так, как ты, – совсем тихо закончила девушка, опустив взгляд.
Я склонил голову, откровенно любуясь нежным изгибом шеи, мягкими полушариями с розовыми бутонами сосков, плоским животиком – в какой момент испорченного платья на Нире не оказалось, я тоже не заметил. Больше не хотелось задаваться вопросом, когда мне стала дорога эта девочка, – просто желание сделать ее счастливой перестало быть необычным заданием Любви.
– Это называется наслаждение, Нира, – негромко ответил я, не удержавшись и медленно проведя ладонью по гладкому бедру.
Мне нравилось и хотелось прикасаться к ней, особенно сейчас, когда между нами все так резко изменилось. И Финира не отстранялась, что радовало еще больше.
– Наслаждение… – повторила она раздельно, словно пробуя на вкус. – Оно всегда такое? – Нира перевела на меня взгляд, серьезный и сосредоточенный.
Я ничего не мог с собой поделать – непосредственность и прямота Финиры вызывали во мне умиление. Как ни странно, но сейчас как никогда она была похожа на ребенка, познающего мир. Взрослого, красивого и очень соблазнительного ребенка. Точнее, на девушку с душой ребенка – она у Ниры была, совершенно точно, что бы ни говорили про Бездушных. М-да, вот так и начнешь верить во все сказки, что рассказывают про Карателей. Улыбнулся, подперев ладонью голову, и кивнул.
– Да, Нира, всегда. А что, ты хочешь повторить? – словно невзначай осведомился, вспомнив, что она говорила чуть раньше.
Финира чуть наклонила голову, копируя мое движение. Сейчас она была похожа на птичку. Светлые брови встали домиком, и словами не передать, как же мне нравилось наблюдать за эмоциями, вернувшимися на это ожившее лицо! Оно заиграло красками, как и голос, и теперь становилось ясно: если Нира выйдет за пределы дворца, недостатка в поклонниках у нее не будет. И снова мысль о том, что другие мужчины могут обратить внимание на это сокровище, вызвала у меня недовольство и даже немножко злость. Ну нет, мне самому нужна эта девушка!..