– Не убирай руки! – новый резкий окрик, полный злости, и следующий удар.
Она прикусила губу, сильно, до крови, подчиняясь. Спина уже онемела, и в какой-то момент девушке показалось, по ней что-то течет… Но приказ хозяина был выполнен, ее тело отреагировало так, как надо. И хотя мужчина бил сильно, не сдерживаясь, словно вымещая на ней свою ярость и злость, долго это не продлилось. У нее перехватило горло от боли, глаза жгло, и она почти ослепла, плохо понимая, что с ней вообще происходит. В сознании творилось непонятное, обрывки мыслей расползались, как клочья тумана. Вдруг к израненной спине прижалось что-то мягкое, обжигающе-горячее и медленно провело, оставляя за собой огненную дорожку из боли. С искусанных губ куколки сорвался беспомощный, тихий стон, ее мелко трясло, и она с трудом держалась прямо.
– Хорошая девочка, – где-то на грани слышимости раздался шелестящий шепот.
Через несколько мгновений она смутно ощутила, что ее ноги свободны, а потом талию крепко перехватили, подарив новую вспышку боли, – спина прижалась к чьему-то телу, и девушка снова всхлипнула. Пряди волос прилипли к лицу, закрывая обзор, и она не видела, куда ее несут. Впрочем, сейчас ей было все равно. И когда живот коснулся прохладного шелкового покрывала, она даже испытала облегчение – тело сжигал жар боли, вгрызавшейся в кости, плавившей мышцы, как воск. Однако это облегчение длилось доли мгновений – ровно до того, как хозяин опять намотал ее волосы на кулак и дернул вверх, заставив изогнуться. Упругую ягодицу игрушки обжег чувствительный шлепок, и последовал следующий жесткий приказ:
– Раздвинь ноги.
Она оперлась дрожащими руками на кровать, чувствуя, как внутри что-то ломается, и показалось на мгновение даже, что слышен сухой треск. Перед глазами замелькали картинки, но сосредоточиться на них девушка не успела: между ног вдруг возникло странное неудобство, давление, а следом – еще одна вспышка боли. И ощущение проникновения, неудобного, неприятного, – тут же захотелось вытолкнуть из себя чужеродный предмет, и мышцы непроизвольно сжались. Только мужчина лишь сильнее дернул за волосы и начал двигаться. Резко, быстро, совершенно не заботясь о том, нравится ли все игрушке. Зачем?..
Чужое чувство заполнило его до краев, требовало выхода, билось в висках частым пульсом. Это оно двигало его рукой, когда он наказывал девчонку, и это оно заставило его попробовать ее кровь с тонким медовым привкусом. Злость пьянила, дразнила, играла с ним, а он с радостью подчинялся. О, как сладко оказалось ворваться в нее, разрушая хлипкую преграду, чувствовать, как она дрожит под ним, слышать, как тоненько вскрикивает каждый раз, как его член врезается в тугую, жаркую глубину. Кульминация приближалась стремительно, а чужое чувство… Оно внезапно как будто закрутилось в огромную воронку и начало стремительно утекать, впитываться в… Ту, что билась под его руками, судорожно всхлипывая и что-то невнятно бормоча, уже не похожая на равнодушную деревяшку, которая подвержена лишь ограниченному набору желаний и ощущений.