Шиарра не знала, сколько бродила по переходам и залам собора, постепенно погружавшегося в густой сумрак коротких сумерек. Здесь не горели свечи, но создавалось ощущение, что сами стены мерцают, давая неверный свет, и цветы тоже испускали неяркое свечение, добавляя собору таинственности и где-то – даже легкой опасности, щекочущей нервы. Наконец Шиарра устало присела на бортик фонтана в какой-то просторной зале, где царили багровые и темно-фиолетовые цвета и растений было совсем немного. Тишина накрыла тяжелым покрывалом, и лишь тихое журчание воды нарушало ее, усиливая. Ши прерывисто вздохнула и опустила ладонь в воду, вернувшись к мыслям о мести. Что же сделать, чтобы заставить Бездушную показать свою истинную суть? Чтобы Аллард увидел, что не за той девушкой он ухаживает?..
Вкрадчивый шелестящий голос снова раздался неожиданно, отчего Шиарра вздрогнула.
– Ты пришла ко мне?
Ши настороженно глянула на словно возникшую из густой тени фигуру, вступившую в косой луч, падавший из стрельчатого окна, – на небо уже взобралась наполовину полная луна. Женщина, одетая в платье цвета запекшейся крови – оно казалось почти черным – со вспыхивавшими по нему всполохами бордового. Острые, резкие черты лица, темные провалы глаз, локоны цвета воронова крыла. Ненависть. Ее Шиарра тоже узнала.
– Ты хочешь отомстить, верно? – склонив голову к плечу, продолжила женщина, неспешно подходя к собеседнице и не сводя с нее немигающего, как у змеи, взгляда. – Я это чувствую.
Всего лишь мгновение Ши колебалась, а потом выпрямилась и вздернула подбородок.
– Да. Бездушной, – коротко ответила она, вдруг подумав, что не зря ноги привели ее сюда.
Внутри родилась твердая уверенность, что эта аватара ей поможет, в отличие от Любви.
Шиарра никогда не бывала во владениях Ненависти и сейчас, шагая за темной фигурой по коридорам и залам собора, с невольным любопытством оглядывалась. Здесь было совсем не так, как у Любви или Счастья, конечно. Свет просачивался только в стрельчатые окна без витражей, падая бледными косыми лучами на мозаичный пол. Не было фонтанов и растений, фресок и ощущения умиротворения. Здесь царила тишина, только шорох шагов Шиарры разносился под высокими сводами. Разглядеть обстановку в густой полутьме не получалось. Только иногда в неверном лунном свете мелькали стены из багрового мрамора с темными прожилками да взгляд выхватывал странные картины. Вот мужчина с искаженным от ненависти лицом заносит нож над ничего не подозревающей жертвой, сидящей к нему спиной. Вот женщина с горящими глазами и плотно сжатыми губами держит над кубком флакон, из которого вот-вот упадет янтарная капля. Шиарра была уверена: это не сонная настойка.