Теодор и так уже об этом догадался. Сокровища, накопленные драконом ещё во времена Эпохи Мифов, уже давно превратились в песчинки под воздействием силы эрозии. В дополнение к этому, Глаттони упоминала, что песчаные драконы не особо заинтересованы в богатствах. В этом плане они были полной противоположностью морским драконам, которым нравилось складировать золото целыми горами.
Тем не менее, гордый дракон не стал бы лгать о предоставлении награды. В конце концов, Пустынио не говорил, что отплатит Теодору именно золотом.
А затем Пустынио окликнул Парагранума.
– Управляющий руинами, ты слышишь меня?
– … Да, слышу.
– Быстро открой ненадолго вход.
Парагранум на мгновение порядком забеспокоился. Однако его потенциальным противником был дракон, который при желании и так мог разрушить внешние стены, а потому вскоре он отпер вход. Хоть из контрольной комнаты его и нельзя было рассмотреть, Пустынио четко всё видел.
Затем, после короткой паузы, песчаный дракон снова заговорил.
– … Теперь оно внутри. Вы можете снова закрыть дверь и взять его.
Поскольку всё в лаборатории находилось под контролем Парагранума, он без особого труда переместил предмет в комнату управления.
А ещё спустя мгновенье глаза Пары полезли на лоб, и она пробормотала:
– Э-это же…
Предмет напоминал собой топаз. У него был таинственный золотисто-оранжевый оттенок, который было трудно выразить словами. Но куда более удивительным был его размер. Драгоценный камень был больше, чем голова взрослого мужчины. И это повергло всех в настоящий шок. Даже Вероника и Сильвия, которые мало интересовались ювелирными изделиями, безучастно уставились на его сверкающую поверхность.
Однако после следующих слов Парагранума их удивление переросло в настоящее потрясение.
– … Сердце дракона!
– Что!? Это!?
– Этот камень – сердце дракона?
Группа разразилась изумленными возгласами, и Аквило с горьким выражением лица кивнула головой. Она уже догадалась, что именно так всё и будет, но, увидев сердце дракона, ей было трудно описать свои чувства.
– Да, это его сердце.
– Н-но…
Разве какое-либо существо было способно жить без сердца?
Теодор внимательно посмотрел на него.
Пустынио ожидал подобной реакции, а потому спокойно объяснил:
– Не беспокойся об этом. Это тело уже ближе к духу, нежели к живому существу, а потому такое понятие, как "органы", для меня уже мало что значит. Так или иначе, я всё равно умру, и моё сердце будет выведено.
Это был весьма неожиданный подарок. Даже у дракона не было вечного тела. По мере старения их прочнейшие кости и шкура становились тоньше. Их крепкие мышцы иссушались, и даже когти теряли свою остроту.