— Машина за вами приедет сюда? — спрашиваю я.
— Да, — с не очень радостным видом говорит Джонни и смотрит на подругу. — Я, наверное, возьму мотоцикл.
— Ты же знаешь, я ненавижу на нем ездить, — отрезает Серенгети. — Вся прическа испортится.
— Я имел в виду, давай встретимся там.
— Милый, неужели ты не можешь поехать вместе со мной в день моей премьеры?
Джонни не отвечает.
Взгляд Серенгети падает на меня, и она раздраженно кривится, понимая, что я стала свидетельницей их разборки. Быстро утыкаюсь в бумаги и притворяюсь глухой.
— Слушай, — начинает Джонни, — я не хочу участвовать во всей этой дешевой фигне с красной дорожкой.
— Но, милый, мы же договорились, что официально станем парой!
— Нет, Серенгети, ты об этом договорилась со своим пиарщиком. Я на такое не соглашался. Еду на мотоцикле, — решает он.
Звонок в домофон знаменует прибытие лимузина Серенгети. Одновременно с ним Футси задирает лапу и мочится на ножку стола.
— Блин! — восклицаю я.
Серенгети злобно смотрит сначала на меня, потом на песика, разворачивается и уходит.
Разглядываю желтую лужицу на полу. Значит, мне еще и собачью мочу вытирать.
Вижу, что Джонни так и стоит в дверях.
— Во сколько приедет Дейви? — спрашивает он.
— В шесть. Надо бы уже собираться. Ну, сначала я здесь вытру…
Он слегка улыбается.
— Ладно, цыпочка.
Пока я нашла в постирочной ведро с тряпкой и вытерла подарочек Футси, на сборы осталось полчаса. Как настоящие Весы, я опять передумала и выбрала длинное черное платье с ярким гранатовым ожерельем, подаренным бабушкой. За несколько дней в Лос-Анджелесе я успела подзагореть, поэтому решаю сделать летний макияж: розоватый тональный крем, легкие золотистые тени, черная тушь и прозрачный блеск для губ. Мои светлые волосы и так прямые, но я все равно несколько раз прохожусь по ним утюжком. Наконец надеваю высоченные шпильки и смотрю на свое отражение в зеркале. Неплохо.
Выхожу из комнаты и иду к лестнице. Тут из дальней двери появляется Джонни.
— Ничего себе! — говорит он.
— Ну да, ну да, — отвечаю я.
— Серенгети заревнует, увидев тебя такой, — продолжает он.
— Конечно. — Закатываю глаза и начинаю спускаться.
— Вообще-то я не шучу.
Оглядываюсь на него, отстающего от меня на пару ступенек.
— Ты серьезно? Хочешь, чтобы я переоделась?
Он смеется:
— Черт, нет, Мег. Кому какое дело, заревнует Серенгети или нет?
— Что ж, тогда ладно, — неуверенно говорю я и продолжаю спускаться. Едва мы доходим до первого этажа, звонит домофон.
— Наверное, Дейви, — предполагаю я. — Ты правда не пойдешь с Серенгети по красной дорожке?
— Угу.