— Она расстроится.
— Думаешь, я плохой бойфренд? — спрашивает Джонни, пытаясь выглядеть опечаленным, но от меня не укрывается блеск его глаз.
Лукаво смотрю на него и, не ответив, иду к двери. Он следует за мной, открывает шкаф в прихожей и достает кожаную косуху и блестящий черный шлем.
— Хочешь, отправим Дейви домой, а сами поедем на мотоцикле? — предлагает Джонни, надевая косуху и застегивая молнию.
Смеюсь:
— Ну да, это уж точно порадует твою девушку!
Он с улыбкой идет к двери и держит ее открытой, пока я выхожу.
— Уверена? Последний шанс.
Колеблюсь. Боже, мне бы очень хотелось явиться с ним на премьеру, но я знаю, что это плохая идея. Ужасная идея. О чем он вообще думает?
— Нет, спасибо. — Пытаюсь говорить серьезно. — Вряд ли Серенгети пойдет на пользу, если ты придешь на ее праздник с другой женщиной. Не то чтобы у нас с тобой что-то есть, я к тому, что газетчики воспримут это именно так.
Джонни приподнимает бровь:
— Как скажешь. Может, встретимся попозже.
Мы подходим к машине. Дейви открывает дверь и широким жестом приглашает меня сесть на заднее сидение. Оглянувшись через плечо, вижу, как Джонни идет к большому гаражу за деревьями.
Дейви садится на водительское кресло, заводит машину и медленно едет к воротам. По извилистой дороге мы спускаемся с холмов Бель-Эйра, и тут сзади раздается громкий рев и нас обгоняет мотоцикл.
Немею, понимая, что отказалась от шанса прокатиться с Джонни Джефферсоном. Бесс стукнет меня по голове молотком, если узнает. Ну почему мой здравый смысл всегда включается в такие моменты? Друзья говорят, что я самый прагматичный человек из всех им знакомых.
По крайней мере прическа не испортится. И на мне длинное платье, а на мотоцикл в таком не сядешь. Да и на каблуках ездить тоже неудобно.
Не-а. Здравый смысл ничуть не помогает. Мне все равно как-то паршиво.
На Голливудском бульваре огромная толпа народу. Дейви подъезжает прямо к барьерам и открывает мне дверь. Со всех сторон мелькают вспышки, люди вытягивают шеи, чтобы посмотреть, кто я. Конечно, вскоре они понимают, что я не знаменитость, и переключаются на следующую машину. Но для меня это ничего не значит. Чувствую себя звездой, протягивая охране свою контрамарку. Со всех сторон доносятся крики, когда я миную барьер и иду мимо людей на красной дорожке, которые дают автографы и фотографируются. Я настолько нервничаю, что даже не смотрю, кто они, а просто иду ко входу. Опыт нахождения на красной дорожке заканчивается, не успеваю я и глазом моргнуть, и уже внутри я жалею, что так ступила. Секунду стою на пороге и оглядываюсь.