— Они не распроклятые камни, Мег, а морские слоны.
— О-ох, — выдыхаю я. Простите, но я абсолютно разочарована. Они кажутся мне камнями. Или бревнами. С сожалением оглядываюсь на славных маленьких бурундуков. Они бегут к другой группе людей. Снова смотрю на Джонни. Он раздраженно наблюдает за мной.
— Прости! — говорю я, стараясь выказать больше интереса. — Ого. Они правда что-то, — добавляю ради пущего эффекта.
— Отлично. Пойдем уже, — предлагает он, разворачиваясь.
— А может, снова покормим бурундуков? — ною я, труся сзади.
Он поворачивается и недоверчиво на меня смотрит.
— Тебе еще не хватило?
Робко гляжу на него.
— Нет.
Его лицо расплывается в ухмылке.
— Чертовы бабы. У тебя еще «доритос» остались?
Лезу в пакет.
— Немного, — огорченно трясу головой.
— Ну тогда пошли, — соглашается он. — Давай еще раз накормим ебундуков.
Рядом останавливается еще одна машина, и из нее выходит семья из пяти человек. Мальчуган лет трех и девочка около пяти лет от роду засекают суматошную кормежку и бегут к нам. За ними по пятам следуют оба родителя утомленного вида и девочка-подросток с прыщеватым лицом. Младшенькие тут же спугивают бурундуков с моей коленки, жадные маленькие пальчики тянутся за моими чипсами — детишки сами хотят кормить зверьков. Смотрю на Джонни и гримасничаю. Он ухмыляется.
— Позволь детям покормить бурундуков, Мег. — Он использует самый снисходительный голос из своего арсенала. Я не так впечатлена. Проклятые дети.
Зверьки не убежали далеко, их страсть к чипсам взяла верх над инстинктом самосохранения, когда ребята стали визжать от счастья и хвататься за мой пакет. Я отдаю его скрепя сердце и встаю. Но тут что-то слева привлекает мое внимание. Девочка-подросток напоминает статую: рот широко открыт, глаза распахнуты в шоке. Она пялится на Джонни. Я подавляю желание хихикнуть.
— Мам… мам… — начинает она говорить, рука поднимается от талии, и палец указывает в сторону Джонни. Ее отец и мать поворачиваются, чтобы узнать, кто или что заинтересовало дочку. Ее рот открывается и закрывается, как у золотой рыбки, а палец поднимается все выше, пока не упирается в лицо Джонни.
— Пора ехать, — одними губами произносит он.
— Это… это… это… — Она пытается выплеснуть слова. — ДЖОННИ ДЖЕФФЕРСОН!
Облом, все пропало.
— ЭТО ДЖОННИ ДЖЕФФЕРСОН! — верещит девочка снова.
Остальные туристы поблизости оборачиваются, чтобы взглянуть на Джонни, который смущенно стоит рядом.
Девчонка подпрыгивает на месте в состоянии полнейшей истерики, а по ее побагровевшему лицу начинают течь слезы. Ее родители выглядят совершенно сбитыми с толку: мать пытается успокоить дочку, а отец изучает Джонни в тревоге, пробуя определить, кто перед ним. Джонни выдавливает натянутую улыбку.