«Еще как поднялась бы, старый вонючий лис, – подумал Рохелио и вслух сказал:
– Конечно же нет, сеньор Сайд. Ты не настолько глуп, чтобы настраивать против себя мою контору.
Старик взмахнул рукой. Смуглые головорезы исчезли с веранды так же тихо и молниеносно, как и появились на ней. Рохелио облегченно перевел дух. Однако до чего же нервная у него работенка! Скорее бы уже на пенсию выйти, чтобы и близко не иметь никакого дела с такими полками, как этот толстый азиат.
– Ну, тогда будем считать, что мы поняли друг друга! – Рохелио поднялся, давая таким образом понять, что разговор окончен. – Никаких «арбузов» на территории Соединенных Штатов. Зато весь остальной мир в твоем распоряжении! Всех благ и… да хранит тебя Аллах!
С кривой усмешкой кубинец встал и, отвесив низкий поклон, пошел к лестнице. Джафаров в бессильной ярости смотрел ему вслед. Старый таджик сейчас чувствовал себя старым беззубым крокодилом, который уже физически не в состоянии напасть на облюбованную жертву.
Когда тяжелый «хаммер», урча, отъехал от особняка, Сайд дал волю своим чувствам. Он схватил стакан, из которого Рохелио пил пиво, и, широко размахнувшись, швырнул его в стену. Следом за стаканом полетели и пустая пивная бутылка. На звон разбитого стекла явился все тот же безмолвный слуга в халате. Он мгновенно убрал осколки и вытер пол.
Старик велел позвать Махмуда.
Вскоре явился таджик лет сорока, со сморщенным, как сушеный инжир, лицом. Вот уже пятый год он являлся правой рукой Сайда Джафарова и возглавлял его службу безопасности. Наркоделец ценил его за хитрость и трезвый ум, преданность и беспощадную жестокость. Махмуд мог найти выход из любой, казалось бы самой безнадежной, ситуации.
Родом Махмуд был из Туркмении. Но после того как у него возникли принципиальные разногласия с режимом Уркменбаши, ему пришлось бежать из страны. Он долго Скитался по всей Центральной Азии, влезая во все дела, ГЛО хоть мало-мальски пахло «зеленью». Наконец пять лет назад прибился к организации Сайда Джафарова. Сначала он работал простым курьером. Потом его приметили и начался его стремительный карьерный рост. Махмуд богател вместе с опиумной империей Джафарова и был кровно заинтересован в ее дальнейшем процветании…
Когда Сайд усадил его перед собой за стол и с недовольной миной слово в слово передал состоявшийся разговор с Рамиресом, Махмуд глубоко задумался. Потом заговорил – тихим голосом, рассудительным тоном. Конфликтовать с ЦРУ конечно же не стоило. Потеря американского рынка – беда. Но не катастрофа. Из-за этого сворачивать производство «арбуза» нелепо. Выход прост: нужно выйти на другие рынки. Когда он поделился этим соображением с хозяином, Сайд раздраженно буркнул: