– А ты, я смотрю, девушка решительная? – расстегивая ее куртку, поинтересовался Погорелов.
– Ага, все или ничего. Я и сюда пришла за льготами. Год тут, и можно добиться очень многого, а мне за тебя обещали полгода списать. Такую малину мне обломал! Привезла бы я тебя и уже на следующий день смылась из этого кошмара. А там меня за исследования ученая степень ждет. – Говоря все это, она расстегнула ремень, но руку держала подальше от кобуры.
Ампер контролировал «подружку», доверием тут и не пахло. Отшвырнув пистолет в кресло, он избавился от ножа. Ее он проверил, еще когда принес. На щиколотке нашелся маленький «диллинджер», двуствольный под мелкашку. В этом мире такой сработает либо против человека, либо против не слишком развитого мутанта, главное – попасть в лоб.
Рина оказалась девушкой горячей, предчувствуя близкий конец, в котором сам Ампер сильно сомневался, отдавалась со всей страстью последнего вздоха. А еще очень красивой. Она изредка вскрикивала от боли, когда его руки натыкались на синяки, оставленные пулями муров, а чтобы не орать и не привлечь сюда еще кого, жевала подушку.
– Ну здравствуй, Ампер, – произнесла она, когда они, вымотанные, лежали, плотно прижавшись друг к другу, на чужой односпальной кровати. При этом она вела ноготком по груди прапорщика, разглядывая старые шрамы, коих за год боев скопилось немало. – Пуля? – спросила она, трогая «звездочку» на плече.
– Да, американец подстрелил четыре месяца назад, попали в засаду.
– С пиндосами воевали?
– У вас их так же зовут? – рассмеялся Погорелов.
Она кивнула.
– Голова очень болит, ничего не соображаю, чувствую, скоро все закончится. Слушай, я через пару часов, а то и быстрее, стану тварью кровожадной, не оставляй меня так, застрели и сожги в этом доме. Обещай.
– Опиши свое состояние.
– Пообещай сначала, – продолжала настаивать блондинка.
– Хорошо, – легко согласился Ампер. – Только думаю, все с тобой будет хорошо. Мне кажется, ты иммунная. С того момента, как ты лишилась маски, прошло часов пять, а у тебя нет никаких симптомов, речь нормальная. Голова, говоришь, болит?
– Болит.
– У меня первые сутки просто раскалывалась, слабость была во всем теле, руки подрагивали, но мыслил ясно.
– У зараженных такие же симптомы, пока не обратишься, не выяснишь, – возразила Рина. – Если бы мы были на базе, есть способ определить по крови: иммунный или зараженный. А тут не знаю, грибница нужна.
– Что? – не понял Ампер.
– Какая-то фигня у не слишком матерых мертвяков. Я точно не знаю. Да и недолго мне осталось, скоро все решится, – как-то обреченно вздохнув, произнесла Рина.