Выйдя из лимузина, я не имею понятия, где мы находимся. Дом Алистера высотой в три этажа окружён кирпичной стеной. На мгновение думаю, это дом его родителей, но затем вспоминаю, как Саша рассказывала мне, что он купил свой собственный дом в прошлом году. Я представляла себе скромный маленький одноэтажный домик, абсолютно ничего подобного этому. Должно быть, в ресторанном бизнесе водятся деньги. Или это, или он взял в ипотеку.
Музыку из дома можно услышать даже в саду, так как двери раскрыты настежь. Толпа людей, находящаяся внутри, возможно, даже не присутствовала на вечеринке Алана в Дорчестере. Возрастная категория намного старше меня, и я не вижу никого, кому за тридцать. На потолке прикреплены дискотечные шары и везде вспыхивают разноцветные огни. Это немного дезориентирует. В просторной гостиной рассредоточены импровизированные подиумы для стриптиза — на данный момент без стриптизёров.
В широком двойном дверном проёме между гостиной и кухней неожиданно появляется Алистер, размахивая кружкой пива. Он выглядит совершенно пьяным. Его длинные каштановые волосы (обычно стянутые в хвост) свободно падают на плечи. Он поднимает кружку и начинает петь песню:
«Когда бокал полон, пей до дна, пей до дна!
Это может быть последний раз, когда мы видим этот кубок.
Если бы Господь хотел, чтобы мы были трезвыми, он бы опрокинул стакан.
Поэтому, пока он полон, мы пьём до дна!»
— Эй, Эл, приятель, по-моему, ты принял слишком много, — говорит Роберт, разглядывая его.
Алистер что-то мямлит Роберту и качает головой.
— Что это за песня? — спрашиваю я. — Я никогда раньше её не слышала.
Алистер покачивается на ногах, морщит лицо, думая об этом.
— Слышал, как какой-то парень с бородой и аккордеоном пел её на концерте, на который я ездил в прошлом году. Она застряла у меня в голове.
— О, — говорю я, кивая, когда мужчина задевает меня и кричит на свою девушку Сандру, обзывая её мымрой. — Похоже, мой босс сильно пьян, — замечаю я.
Посмеиваясь, Роберт уводит меня на кухню, где есть большой выбор напитков, разбросанных вдоль длинной столешницы. Он наливает мне апельсиновый сок, за что я очень благодарна, и берёт стакан для скотча. Это первый раз, когда Роб перестал касаться меня после того, как мы покинули отель и, наконец, я чувствую, что могу дышать. Его внимание может быть таким всепоглощающим, что иногда кажется, что я под водой, а на мне его руки.
Я пялюсь на безымянные лица, успевая заметить затылок Саши, когда она проходит через широкий дверной проём кухни, и возвращается в гостиную. Возможно, я ошибаюсь, но, похоже, она избегает меня.